Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия

Сампшен Джонатан

Впоследствии эта стратегия подверглась серьезной критике. Опытный французский капитан Жан де Бюэль, принимавший участие в кампании, считал, что Толботу и Сомерсету следовало бы бросить все все свои силы на решающее сражение в поле. В первые дни кампании у них было достаточно войск для разгрома каждой из французских армий. "Если бы они проиграли, — писал Бюэль, — то, по крайней мере, проиграли бы с честью". Альтернативой было неизбежное поражение, поскольку каждый английский гарнизон уничтожался по отдельности, один за другим. Аналогичная критика звучала и в Англии. Оглядываясь назад, можно сказать, что критики были правы и ничего не могло быть хуже, чем реальный результат. Но Сомерсет и Толбот были способными полководцами и имея небольшие, разрозненные силы и находясь под постоянной угрозой народных восстаний в городах, они выбрали, пожалуй, единственно разумный путь.

Вечером 10 августа 1449 г. Пьер де Брезе и Роберт де Флок прибыли к Понт-Одеме с передовым отрядом французской армии и обнаружили, что Эйтон и Мандефорд вошли в город за несколько часов до них. Французы сразу же предприняли дерзкую ночную атаку на палисад. Они уже успели проделать несколько брешей, когда Мандефорд, разбуженный шумом, прибыл на место схватки и сумел оттеснить

нападавших. Через два дня, 12 августа, подошли остальные части французской армии. По башне был выпущен зажигательный снаряд, который поджег солому, хранившуюся внутри. Огонь перекинулся на соседние здания и распространился по городу. Воспользовавшись суматохой, французы начали штурм в двух местах и захватили палисады. Горожане бежали в церкви, а гарнизон — в полуразрушенную цитадель. Французы начали штурм цитадели. Поначалу Мандефорд не хотел рассматривать возможность сдачи крепости путем переговоров. Но он изменил свое мнение после того, как его люди начали массово дезертировать, прыгая в Рисл и сдаваясь в плен французам на другом берегу. Оборона потеряла всякую слаженность, так как различные группы защитников утратили связь друг с другом: одни сражались в одиночку против превосходящих сил, другие бежали в поля или сдавались в плен. Дюнуа и герольд вошли в цитадель и вступили с Мандефордом в переговоры, а Эйтон продолжал отбиваться в одной из башен. Позднее Мандефорд утверждал, что договорился с Дюнуа о коллективном выкупе всего гарнизона. Но, судя по всему, замок был захвачен еще до завершения переговоров, и Эйтон и Мандефорд были взяты в плен вместе с почти всеми своими людьми [918] .

918

*Beaucourt, v, 441–2; Basin, Hist., ii, 92–4; *Escouchy, Chron., iii, 354–8; Blondel, 'Reduct. Norm.', 69–5; Heraut Berry, Chron., 297–8; Chartier, Chron., ii, 86–7; Basin, Hist., ii, 94; BL Add. MS 11509, fols. 76vo–77; Bueil, Jouvencel, ii, 147–8; Paston Letters (G), i, 105.

В Руане Сомерсет старался не отставать от быстро меняющейся ситуации и пытался создать новую линию обороны вдоль реки Тук и холмов Па-д'Ож. Были подготовлены инструкции для гарнизонов на реке Тук — Пон-л'Эвек и Лизье — главных городах региона, обнесенных стенами. В условиях хаоса, царившего в стране, гонцу потребовалось три дня, чтобы добраться туда, и когда он прибыл, то обнаружил, что Пон-л'Эвек и Лизье уже открыли ворота без сопротивления. Гарнизон Пон-л'Эвек покинул город, разрушив при этом его стены. В Лизье решение о капитуляции было принято местным епископом, хронистом Тома Базеном, членом Совета Сомерсета, который быстро перешел на сторону Карла VII и вскоре был принят в его Совет. Аналогичные настроения были и в западной Нормандии. В течение одного дня после капитуляции Лизье шестнадцать обнесенных стеной городов прилегающего региона прислали свои представления о капитуляции. Вся территория к востоку от реки Рисл теперь находилась в руках французов, за исключением Берне, сопротивление которого впрочем было недолгим [919] .

919

BN Fr. 26079/6146; *Beaucourt, v, 442; L&P, ii, 620–1; Blondel, 'Reduct. Norm.', 76–9; Basin, Hist., ii, 96–104; 'Recouvrement', 266–7; Ord., xiv, 61–4; Heraut Berry, Chron., 299–300. Базен французский советник: *Basin, Hist. (Q), iv, 191–2.

Вскоре после капитуляции Лизье капитаны французской армии собрались в городе в присутствии епископа. Продвижение французов к реке Тук разделило ланкастерскую Нормандию на две части: Верхняя Нормандия и долина Сены теперь были отрезаны от Котантена и герцогства Алансонского, где располагались крупнейшие английские гарнизоны. Перед французскими капитанами в Лизье встал вопрос: продолжать продвижение на запад и завершить завоевание Нижней Нормандии или отступить к Сене. Руководители армии получили сообщения из многих городов западной Нормандии с обещанием восстать против англичан, как только французы приблизятся к стенам. По мнению Базена, решающим был его собственный голос. Он отметил, что города западной Нормандии были одними из самых сильных и хорошо обороняемых в герцогстве. Такие города, как Кан и Фалез, взять будет нелегко и даже если сами города будут захвачены, они имеют мощные цитадели, способные долгое время продержаться самостоятельно. Окружающая страна была сильно опустошена войной и была не в состоянии прокормить французскую армию, которая в случае длительной осады рисковала умереть от голода. В итоге было принято решение вернуться в долину Сены. Сена была политическим сердцем Нормандии. Эта река была хребтом английской оборонительной системы и ключом к коммуникациям всего региона. Карл VII только что вошел в Шартр со значительными дополнительными силами. Два капитана, присутствовавшие на военном совете в Лизье, были посланы доложить ему о своих рекомендациях. Король с готовностью принял предложенную стратегию. Он уже двигался к Сене по долине реки Эвр [920] .

920

Basin, Hist., ii, 104–10. Шартр: AC Mantes BB5, fol. 27.

В последнюю неделю августа 1449 г. армия графа Дюнуа приступила к методичной ликвидации английских крепостей в долине Сены между Парижем и Руаном. 24 августа Дюнуа появился у Манта, на восточной границе территории, контролируемой англичанами. История с Мантом многое говорит о состоянии ланкастерской Нормандии в ее последние дни. В городе находился английский гарнизон численностью более 160 человек под командованием сомерсетского рыцаря Томаса из Сент-Барба. Он был полон решимости отстоять город, но его подвели жители. Они традиционно были одними из самых лояльных в Нормандии и всего за три месяца до этого стойко сопротивлялись нападению Роберта де Флока. Но судьба Вернёя и Понт-Одеме изменила их настроение. Они боялись потерять все в результате штурма и городской Совет уже вступил в контакт с Карлом VII. Их заверили, что они будут помилованы

за прошлую верность Генриху VI и что их привилегии будут сохранены. На следующий день после подхода Дюнуа состоялось общее собрание горожан. На нем присутствовало около 300 домовладельцев. Мэр сообщил, что к французам движется мощный артиллерийский обоз и собрание приняло решение о капитуляции. Не было ни одного несогласного. Горожане заняли один из кварталов города, захватили ворота, забаррикадировали все переулки, ведущие из крепости и тогда впустили французов. 26 августа гарнизон сдался в обмен на право свободного ухода.

В пятнадцати милях ниже по течению реки город Вернон уже находился в осаде. Его гарнизоном командовал Джон Батлер, брат ирландского графа Ормонда. Он тоже решил защищать город и в подтверждение своих намерений послал Дюнуа старый ключ от ворот, который уже был непригоден. Но, как и Томас из Сен-Барба, он обнаружил, что горожане настроены сдаться. Заговор с целью открыть ворота был подавлен, а его руководители казнены. Но гарнизон не собирался вести борьбу на два фронта. Батлеру нужно было только письменное подтверждение того, что город был сдан не по его вине. 29 августа городские ворота были открыты для французов.

Крепостью Ла-Рош-Гюйон с ее огромным круглым замком и мощными укреплениями на противоположном берегу реки командовал валлийский оруженосец Джон Эдвард. Вероятно, он мог бы выстоять. Но он был женат на француженке с обширными имущественными и социальными связями в Нормандии. Вскоре после прибытия французской армии Эдвард заключил договор об условной капитуляции, обязавшись сдаться через пятнадцать дней, если ему не будет оказана помощь. Герцог Сомерсет был возмущен. Не имея возможности помочь Ла-Рош-Гюйон, он послал небольшой отряд солдат, чтобы арестовать Эдуарда и взять на себя оборону. Эдвард отказался их принять и в назначенный день капитулировал. Он распустил свой гарнизон, принес Карлу VII оммаж за земли своей жены и продолжил служить капитаном Ла-Рош-Гюйон для его бывших французских владельцев. По такому же пути пошли и другие. Единственной оставшейся крепостью на Сене выше Руана стал Шато-Гайяр, который вскоре был блокирован французскими войсками [921] .

921

AC Mantes BB5, fols. 27–28vo; *Beaucourt, v, 442–4; Heraut Berry, Chron., 301–2, 305–6; Chartier, Chron., ii, 95–101, 103–8, 116–19 (называя его Джоном Хауэллом); Blondel, 'Reduct. Norm.', 85–7, 89–91, 95; BN Fr. 20585, fol. 32 (Вернон); 'Recouvrement', 277; BL Add. Chart. 4069.

Пороховая артиллерия до сих пор играла лишь ограниченную роль в кампании из-за логистических трудностей, связанных с переброской крупных орудий по суше. Замок Тур-Гриз в Вернёе обстреливался мангонелями и другими механическими камнеметами, что стало одним из последних зафиксированных случаев применения этих неуклюжих машин, конструкция которых практически не изменилась с римских времен. Армия графа Дюнуа имела лишь несколько небольших бомбард под Понт-Одеме и Лизье. Но его кампания в долине Сены разблокировали реку для французов и позволила применять пушки в более широком масштабе. В Париже уже несколько недель готовился мощный артиллерийский обоз, который теперь можно было доставить по реке на баржах в самое сердце Нормандии [922] .

922

Basin, Hist., ii, 90–4; AC Mantes BB5, fols. 27vo–28.

В конце августа 1449 г. Карл VII прибыл в Лувье после триумфального проезда по городам юго-восточной Нормандии, где толпы жителей встречали его с восторгом. Здесь он разместил свою штаб-квартиру на следующие шесть недель. Вскоре после его прибытия состоялся военный совет. С начала кампании численность французских войск возросла. Вместе с войсками, собранными вокруг короля, в поле находилось около 11.000 человек. Было решено, что Дюнуа займется зачисткой уцелевших анклавов сопротивления к югу от Сены, а графы д'Э и де Сен-Поль переправятся через реку и начнут новое наступление на английские крепости северной границы. Единственное серьезное сопротивление обе армии встретили в замке герцога Сомерсета в Аркуре, где гарнизон сэра Ричарда Фрогенхолла в течение двух недель сдерживал Дюнуа, пока прибывшая артиллерия не заставила его сдаться. В остальных местах крепости сдавались сразу же после появления под их стенами французских армий [923] .

923

Heraut Berry, Chron., 303, 311–13; Chartier, Chron., ii, 116, 119–21, 177; *Beaucourt, v, 442–3; Blondel, 'Reduct. Norm.', 91–2; Escouchy, Chron., i, 197; 'Recouvrement', 271–2, 290–1.

Пока шли эти операции, юго-западная Нормандия подвергалась постоянным атакам сразу с нескольких направлений. Герцог Бретонский начал свою кампанию из Динана в начале сентября 1449 года. Но фактическое командование осуществлял его дядя, Артур де Ришмон. У Мон-Сен-Мишель бретонцы соединились с большим контингентом французских войск под командованием маршала Андре де Лаваля и Прежена де Коэтиви. Брат герцога был послан осадить Фужер, а основная часть армии переправилась через пески во время отлива к Гранвилю. Отсюда они вторглись на полуостров Котантен. На остальной территории Нормандии ситуация повторилась. Английские гарнизоны оказались зажаты между внешним врагом и напуганными и готовыми восстать горожанами внутри. Кутанс, Сен-Ло, Карантан и Валонь, все эти города имевшие сильные гарнизоны, сдались без боя, и лишь в некоторых случаях после номинальной осады в течение двух-трех дней. Более мелкие замки были взяты с легкостью. Многие из них были просто брошены [924] .

924

Preuves Bretagne, ii, col. 1513; *Beaucourt, v, 443, 444; Heraut Berry, Chron., 304–5; Chartier, Chron., 122–6; Chron. Mont-St-M., i, 47–52, *226; Escouchy, Chron., i, 199–204; Blondel, 'Reduct. Norm.', 97–122.