Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия

Сампшен Джонатан

17 июля, около девяти часов утра, англо-гасконская армия, с развевающимися знаменами, появилась на высотах под Кастильоном. Французы уже начали отходить в свои укрепления и выстраивались за траншеями и валами в боевые порядки. Спустившись по лесистым склонам на равнину вокруг города, англичане обрушились на обнесенное стеной приорство Сен-Флоран, которое было занято вольными стрелками из Анжу и Берри. Те не заметили приближения англо-гасконцев и в беспорядке бежали к французскому полевому укреплению. Было сухо и жарко. Движение массы людей подняло над равниной клубы пыли. Толбот, увидев через пыль массу людей, движущихся на восток, решил, что перед ним вся французская армия. Он собрал свою кавалерию (около 1.000 человек) и бросился на бегущих верхом, оставив пехоту и лучников преследовать их в пешем строю. Всадники уничтожили несколько сотен человек, прежде чем поняли, что движутся прямо на хорошо защищенные полевые укрепления французов, о существовании которых они даже не подозревали.

Достигнув деревянных заграждений у входа в укрепленный французский лагерь, Толбот решил пробиваться внутрь с боем. Он остановился и приказал своим людям спешиться, а сам стал командовать сражением со своей лошади на виду у противника. Теперь его кавалерия была отделена от пехоты и лучников, которые все еще находились

на некотором расстоянии. Окружавшие его люди сильно уступали в численности французам, находившимся внутри лагеря. Времени на то, чтобы выстроить их в строй, не было. Один из лейтенантов Толбота, сэр Томас Эверингем, убеждал его отступить и перегруппироваться, чтобы атаковать всей своей армией. Но Толбот был одержим планом атаки. Англичане бросились в проем пешком с криками "Толбот!" и "Святой Георгий!". На них обрушился шквал огня из кулеврин, расположенных за заграждением. Стреляя во фланг плотной толпы людей, каждый выстрел из одного орудия мог убить или вывести из строя пять-шесть человек. Когда оставшиеся в живых достигли проема, завязалась беспорядочная рукопашная схватка, продолжавшаяся около часа. В конце концов англичане были оттеснены. В решающий момент около 300 всадников бретонской кавалерии, находившиеся в резерве, ударив англичанам во фланг, довершили разгром. При этом были захвачены штандарты короля Англии и Святого Георгия, а также личный штандарт самого Толбота. Лошадь Толбота была ранена выстрелом из кулеврины и упав придавила своего седока. Как и многие командиры, Толбот предпочитал носить легкую бригандину из кожи или холста с металлическими пластинами, а не тяжелые и не слишком удобные пластинчатые доспехи, но в ближнем бою она мало помогла. Его зарубили насмерть, когда он лежал, прижатый к земле своей лошадью. Люди Толбота повернули и бежали с поля боя. Пехота и лучники, шедшие сзади, присоединились к бегству. По бегущим открыла огонь французская артиллерия. Большинство беглецов добралось до Кастильона. Некоторые бросились в реку, где и утонули. Другие бежали в Сент-Эмильон, расположенный в шести милях, преследуемые победоносными французами. В битве и во время преследования погибло от 300 до 400 человек, в том числе тридцать рыцарей. Кроме самого Толбота, среди погибших были его сын виконт Лайл и его соратник капитан сэр Эдвард Халл.

^{15. Битва при Кастильоне, 17 июля 1453 г.}

На следующий день французы подтянули к стенам Кастильона осадную артиллерию. После трехдневной бомбардировки, 20 июля, город сдался. Гарнизон Клифтона, насчитывавший около 150 человек, был взят в плен вместе с 1.500 человек, укрывшихся в городе после сражения. Среди них было большинство ведущих гасконских дворян из армии Толбота. Из всех командиров только Пьеру де Монферрану удалось спастись и вернуться в Бордо.

"Так погиб этот прославленный и легендарный английский капитан, который долгое время был величайшим бичом и главным врагом Франции", — писал официальный французский хронист. Своим поражением англо-гасконцы были обязаны безрассудной решительности Толбота и плохой разведке. Он не смог обнаружить французские полевые укрепления, позволил своей армии разделиться на две части, а затем вступил сражение на ограниченном пространстве, где не смог эффективно использовать своих людей. Именно Толбота имел в виду его давний соперник сэр Джон Фастольф, когда говорил собравшимся вокруг него молодым рыцарям, что капитан, который продвигается вперед осторожно, заботясь о безопасности своих солдат, является лучшим военачальником, чем "заносчивый человек, который внезапно, без благоразумия или хорошего совета, вступает в сражение, чтобы его считали храбрецом".

Утром следующего дня герольд Толбота отправился на поле боя, чтобы найти своего господина. Его тело было еще на месте, но настолько изуродовано, что его можно было опознать только по отсутствующему зубу. Мародеры, которые бывают на каждом поле боя, уже сняли с него доспехи. Шейный латный горжет нашли и отправили в качестве трофея Карлу VII. Бригандина попала в военный музей, созданный Карлом VIII в замке Амбуаз в конце века, где долгие годы экспонировалась вместе с предполагаемым мечом Ланселота, топором Бертрана дю Геклена и некоторыми доспехами Жанны д'Арк. Спустя столетия в реке был найден меч Толбота с выгравированной надписью Sum Talboti pro vincere inimico meo (Я, Толбот, чтобы побеждать своих врагов). Тело Толбота было погребено на поле битвы. До самой французской революции на этом месте стояла небольшая оратория. Но пролежал он там недолго. В 1493 г. его тело было эксгумировано внуком и привезено в Англию для перезахоронения в соответствии с завещанием под грубым каменным надгробным изваянием, которое до сих пор можно увидеть в приходской церкви в Уитчерче в Шропшире [1024] .

1024

*Beaucourt, v, 463–4; Beaucourt, 'Trois documents', 155–6; Favreau, Poitiers, 139–40; Heraut Berry, Chron., 388–92; Chartier, Chron., iii, 3–8; Basin, Hist., ii, 190–200; Escouchy, Chron., ii, 36–43 (неправдоподобно предполагая две отдельные атаки). Фастольф: Worcester, Boke of Noblesse, 64–5. Доспехи, захоронения: Taylor (2021), 332–3. Топография: Drouyn, ii, 89–90, 98–105; Foed., xi, 11. Захоронение: ODNB, liii, 704.

Французы незамедлительно стали развивать достигнутый успех. Английские гарнизоны Либурна и Сент-Эмильона, частично выведенные для усиления армии Толбота, после сражения ушли, и армия маршалов смогла вновь занять оба города без сопротивления. Вскоре после этого они осадили Фронсак, единственную крепость с гарнизоном, оставшуюся у англичан на Дордони. Остальные французские войска в регионе неумолимо продвигались к Бордо. Граф Клермонский принял капитуляцию Кастельно-де-Медок 20 июля, в тот же день, когда пал Кастильон. Следующей задачей графа было разблокировать движение по Гаронне, чтобы французские армии могли осаждать Бордо и получать припасы и артиллерию по воде. Он осадил крепость Бланкфор, принадлежавшую Гайяру де Дюрфору, которая стояла на краю обширного болота сливавшегося с водами Гаронны, на небольшом расстоянии к северу от Бордо. Граф де Фуа и сеньор д'Альбре атаковали обнесенные стенами места, которые англичане все еще удерживали выше по течению от города. Города Сен-Макер и Лангон, а также близлежащая

крепость Вилландро были захвачены в кратчайшие сроки. В долине Дордони маршалы оставили часть своей армии для поддержания осады Фронсака, который сдался через несколько дней, а сами пересекли Дордонь и через виноградники Антре-Де-Мер подошли к гасконской столице. В конце концов они обосновались в Лормоне, к северу от города, на противоположном берегу Гаронны. Там они начали строить мощную бастиду у самой кромки воды. Французский флот покинул Ла-Рошель и вошел в Жиронду, причалив у Лормона под защитой бастиды. Из Ангулема, где находилась его штаб-квартира, Карл VII объявил о своем намерении к концу июля совершить поход к Жиронде. 1 августа 1453 г. французская армия осадила Бордо [1025] .

1025

Beaucourt, 'Trois documents', 156, 158–9; Chartier, Chron., iii, 9–10, 12–13, 16; Heraut Berry, Chron., 393–6; Tringant, 'Comm.', 296; AN JJ182/14 (дата падения Кастильона). Топография Бланкфора: Boutruche (1963), endmap 1.

Обороной города руководил сэр Роджер Камойс. Как только он получил известие о падении Кастильона, он заставил Совет заседавший в замке Омбриер созвать представителей Штатов Гиени. Штаты, которые к этому времени представляли только сам Бордо, собрались в городском соборе. Они выдвинули Камойса в качестве своего губернатора и поклялись, что скорее умрут, чем подчинятся короне Франции. Камойс пессимистично оценивал свои шансы и не скрывал этого. Бордо был хорошо укрепленным городом. Периметр его стен XIV века составляла четыре мили. Город имел прямой выход к реке, ширина которой в тот момент составляла почти 700 ярдов. Все это затрудняло его блокаду. Но, как отмечал Камойс, французы имели подавляющее превосходство в людях и вооружении. Английские солдаты, находившиеся в городе, не желали рисковать своими жизнями без жалованья, а казна Совета была пуста. В ответ на это Штаты ввели в городе талью. Более двух десятков видных горожан во главе с архиепископом заключили личные договоры, чтобы обеспечить выплату жалованья английской армии на время ее сбора. После того как солдаты бежавшие с поля боя и из периферийных гарнизонов вернулись в Бордо, под командованием Камойса оказалось более 3.200 человек. Кроме того, на Гаронне оставались еще два важных гарнизона. Рион, расположенный в двадцати милях выше по течению от Бордо, защищали 130 английских солдат, а Кадильяк, находящийся в трех милях дальше — 460. Эти места были крайне важны для обороны Бордо, поскольку препятствовали поставкам припасов и артиллерии французам. Кадильяк был осажден графом де Фуа, но его с ожесточением защищал гасконский капитан. Ниже по течению от Бордо той же стратегической цели служил замок Бланкфор, где гасконский гарнизон Гайяра де Дюрфора все еще держался против армии графа Клермонского. Тем временем из Бордо в Англию отправлялись гонцы с сообщениями об опасности, в которой оказался Бордо, и с настоятельными просьбами о подкреплении [1026] .

1026

Heraut Berry, Chron., 393–4; Chartier, Chron., iii, 11–12; *Beaucourt, v, 464. Внешние гарнизоны: Rec. Privileges Bordeaux, 177–82; PRO E101/193/14 (48) (Рион).

Первые сообщения о битве при Кастильоне и гибели Толбота достигли Вестминстера примерно в середине августа 1453 года. Весть об этом была доставлена в королевское поместье Кларендон близ Солсбери, где находился Генрих VI. По-видимому, именно эта новость спровоцировала последовавший за ней внезапный кризис в здоровье короля. Генрих VI был "поражен безумием" и потерял рассудок. В последующие дни и недели он часами смотрел перед собой, не в силах говорить и понимать обращенную к нему речь. Его приходилось кормить с ложечки и повсюду носить на руках. В течение нескольких недель состояние короля скрывали от подданных в надежде, что он поправится. Повседневными делами от его имени, как и прежде, занимались советники короля. Некоторое время удавалось поддерживать иллюзию, что ничего страшного не произошло [1027] .

1027

Bale, 'Chron.', 140; Giles's Chron., iv, 44; 'Annales angl.', 771; Paston Letters (G), ii, 295–6; Parl. Rolls, xii, 258–9 [12].

Армия лорда Сэя, насчитывавшая почти 2.200 человек, была уже готова, но флот для ее перевозки отсутствовал. Были предприняты сумасшедшие усилия по поиску кораблей, а тем временем нужно было найти замену Толботу. Дата выхода в море была перенесена на конец августа, а затем на 7 сентября. 12 сентября командование перешло от лорда Сэя к Уильяму, лорду Бонвилю, гораздо более опытному капитану, который во второй раз был назначен сенешалем Гиени и получил распоряжение немедленно отправиться в Гасконь со "знатной дружиной" [1028] .

1028

PRO C61/140, m. 9; E403/793, mm. 13, 18 (23 июля, 4 августа); E28/83 (55); L&P, ii, 483–4, 489–90, 492; CPR 1452–61, 123, 124–5; PPC, vi, 151, 153–4, 155–7. Задержка: PRO E28/83 (28 августа).

Почти сразу же возникли новые проблемы, спровоцированные политическим кризисом в Англии. Вскоре стало ясно, что болезнь короля — не просто мимолетный эпизод. Необходимо было как-то организовать управление страной на время его недееспособности. Герцог Йорк был законным наследником трона, и если бы он захотел получить регентство, его притязаниям было бы трудно противостоять. Неожиданно положение герцога Сомерсета и его союзников, казавшееся столь надежным летом, стало рушиться. По мере того как пустота власти становилась все более очевидной, общественный порядок разрушался. Сам Бонвиль был главным союзником Сомерсета в Уест-Кантри и его войска должны были понадобиться в Англии. Поток приказов владельцам кораблей и офицерам, занимавшимся их наймом и реквизицией, резко прекратился. К середине сентября экспедиция была отменена. Бордо только и оставалось, что защищаться самостоятельно [1029] .

1029

R. A. Griffiths, 'Local rivalries and national politics: the Percys, the Nevilles and the Duke of Exeter, 1452–1454', Speculum, xliii (1968), 593–606.