Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)

Авалос Элис

– Энни, пожалуйста, я знаю, я был дураком, и заслуживаю твоего презрения, но урок пошел мне впрок… клянусь.

– Очень рада за тебя, Арчибальд, - оборвала Энни, не в силах больше сдерживать слезы, слезы боли, но также и гнева и обиды, - это действительно прогресс, но пожалуйста, решай сам свою судьбу и не рассчитывай на меня в будущем. Как я могу принять того, кто сначала меня унизил? Я знаю, это была и моя вина за мое согласие, когда я знала, что ты не любил меня. Ты прав, все это было ошибкой, и я не желаю ее повторять. Если честно, мы оба были парой глупцов, разница в том, что я была дурочкой, любившей тебя, а ты… ты был просто бессердечным

дураком! – сказала она напоследок, прежде чем убежать, пряча лицо в ладонях и оставляя позади молодого человека, который не знал, как решить проблему, в которой он застрял благодаря некоторым неверным решениям, принятым в прошлом.

Что произошло с Арчи в предшествующие два месяца, которые вынудили его признать чувство, о присутствии которого он не подозревал в прошлом? Что ж, для молодого человека все скорее усложнилось с тех пор, как он вновь увидел Энни на бал-маскараде. Он чувствовал себя ужасно неудобно от нешуточного и неожиданного влечения, которое впервые испытал тем вечером, будучи непривычным чувствовать нечто подобное к какой-либо женщине, за исключением Кенди. Но, если честно, прошло много времени с тех пор, как он ощущал это, настолько слабеющей и неясной к тому времени была его страсть к блондинке.

В течение последующих дней, Арчи спорил сам с собой, дабы привести в порядок мысли об Энни Брайтон, которая вдруг показалась настолько изменившейся и привлекательной. Он утверждал, что был только потрясен её физической красотой, которая всегда была выше всяких похвал. Возможно, это был результат его долгого одиночества или того, что он слишком остро отреагировал на таинственный эффект скрытой под маской леди, идущей по залу и весьма откровенно смотрящей на него, в отличие от других женщин, которых он знал.

– Да, должно быть, так, - сказал он себе и на некоторое время удовлетворился сим объяснением.

Однако, беспокойство не оставляло его, и дела не становились лучше, когда он слышал колкости Нила об Энни и Паглиари во время семейных собраний у Лока. Почему он чувствует себя не в своей тарелке из-за того, что его прежняя подруга, кажется, встречалась с кем-то еще? Разве он не выходил с несколькими молодыми особами с тех пор, как порвал с Энни? Не этого ли он хотел, чтобы они оба могли сами свободно искать свое счастье? Арчи задавал себе эти вопросы снова и снова, пока голова не начинала болеть, и его сон и аппетит свелись к минимуму.

В течение долгих бессонных часов, молодой человек непрестанно вспоминал прошлое. Его разум невольно уносил его в года его ранней юности, и впервые в жизни образ Кенди не являлся центром его воспоминаний. Это был другой голос, доносившийся из его воспоминаний, другая улыбка, пара глаз, не зеленых, блестящие шелковистые волосы, ни светлые, ни вьющиеся, моменты, которые он пережил с кем-то еще, о ком едва ли думал долгое время.

Он вспоминал Энни, захватившую немного еды и одеяла для него в Комнату для наказания, когда они были в школе, изящные носовые платки, что она обычно вышивала для него каждый год на день его рождения, особенная улыбка, предназначавшаяся ему и только ему, столько мелочей и хорошего, что они разделили.

Энни знала, как быть лучшим другом, который был нужен парню, и ему пришлось признать, что он скучал по всему этому с момента их разрыва. Но дружбы для брака недостаточно, и он определенно расстался с ней из-за недостатка страсти в их отношениях.

Затем, чтобы вдруг обнаружить, что Энни чертовски

привлекательна, и в то же время вспомнить её милую привязанность, и это все еще больше усложнило. В довершение всего, то, что он узнал о новой Энни, также сильно не помогало. Что бы он ни считал фривольным или скучным в молодой женщине, казалось, переменилось, что он находил досаждающе пленительным. Не замечая этого, Арчи, в конце концов, стал восхищаться решением молодой леди построить школу без прямой поддержки её отца, преодолевая свою природную робость, чтобы найти нужных меценатов. Он едва мог узнать застенчивую девочку, которую встретил когда-то, и к его великому неудобству, он восторгался изменениями.

Все эти размышления заставляли его чувствовать нечто, доселе незнакомое. Он не мог назвать, что он ощущал в своем сердце вначале, но по прошествии дней и недель, он, наконец, дал чувству верное название: сожаление! Он сожалел о разрыве с Энни Брайтон! Когда Арчи осознал эту неприятную правду, он начал настойчивую кампанию по преследованию девушки; постоянный, иррациональный и не поддающийся контролю импульс не позволял ему сдерживаться, несмотря на внутренние голоса, вопившие, что было бы лучше забыть о сокровище, что он давным-давно потерял.

Кенди почувствовала, что ребенок толкнулся в ней еще раз, и подвела руку Дилана к животу, так, чтобы мальчик смог ощутить новую жизнь, растущую в теле его матери. Молодая женщина знала, что появление второго ребенка будет нелегким испытанием для маленького мальчика, который привык быть всеобщим любимцем. Однако, Кенди сознавала, что этот урок Дилан должен выучить, и она чувствовала, что все, что она могла сделать, чтобы уменьшить боль своего сына, так это дать ему понять, что скоро ему придется делить материнскую любовь с новым членом семьи. Возможно, трехлетний Дилан не совсем понимал удивительный процесс, происходящий в чреве Кенди, но в настоящий момент молодая мать старалась подготовить его как можно лучше. В то же время она постоянно успокаивала его, зная, что он должен быть уверен в родительской любви больше, чем когда-либо прежде в его столь короткой жизни.

– Это ребеночек шевелится, - сказала она малышу, который в изумлении смотрел на нее, распахнув синие глазищи.

– Это мой братик! – с улыбкой сказал Дилан, ощущая шевеление в животе матери.

– Мы пока не можем это утверждать, мой сладкий, - усмехнулась она уверенности мальчика, - это может быть сестричка.

– Это братик!
– настаивал мальчик, насупившись, что напомнило Кенди выражение лица её мужа, когда он был не в настроении.

– Будем надеяться, что это мальчик, но в этом нет никакой гарантии, Терри, - подытожила она, называя мальчика его именем, которое использовала только тогда, когда поблизости не было отца Дилана.

И вот вокзальный служащий объявил о прибытии экспресса из Чикаго. Молодая мать встала, беря сына за руку, и они пошли по переполненной платформе с няней Дилана позади.

Кенди поискала в толпе, пока её глаза не заблестели при виде другой молодой женщины в изящной соломенной шляпке, с шелковистыми темными волосами, доходившими до шеи, и в элегантном розовом платье с низкой талией. Блондинка улыбнулась и, глядя на мальчика рядом с собой, сказала ему:

– Это тетушка Энни, Терри! – подмигнула она.
– Энни! Энни! Мы здесь!
– закричала молодая женщина, размахивая рукой, пока не получила желанный результат, поскольку брюнетка сразу ее заметила.