Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)
Шрифт:
Кенди села рядом с молодым человеком, и с материнской нежностью похлопала Тома по плечу. На секунду, он стал маленьким ребенком, которого она помнила, смущенным и испуганным, как в тот день, когда он и блондинка потерялись в лесу во время бури.
– Том, помнишь время, когда мы двое заблудились в лесу около Холма Пони?
– задумчиво спросила Кенди.
– Ты имеешь в виду день, когда мы соревновались в сборе земляники?
– сказал Том с грустной улыбкой.
– Как я могу забыть, я думаю, это был худшая летная буря, которую я когда-либо видел.
– Действительно, и мы испугались до смерти и вымокли до костей, а? – напоминала Кенди с усмешкой.
–
– воскликнул молодой человек, начиная увлекаться воспоминаниями.
– Знаешь, что больше всего меня пугало тогда?
– добавил он, глядя прямо в зеленые глаза Кенди.
– Что?
– Я чувствовал себя ответственным за твою безопасность, потому что ты была меньше! Я так боялся, что с тобой могло что-нибудь случиться... Если бы это было так, я бы никогда себе не простил, что бросил тебе вызов войти в лес!
– Никогда бы не подумала, что ты за меня волновался!
– прокомментировала блондинка, удивленная признанием молодого человека.
– Но кое-что мне было очень ясно. Я была уверена, что даже при том, что тебе было также страшно, как и мне, нас было двое, и так или иначе, чувствуя, что ты был рядом, это придавало мне веру, - добавила молодая женщина, улыбаясь.
– И было не так больно, когда мисс Пони и Сестра Лин нас наказали после шторма, а? – усмехнулся Том, памятуя, как им пришлось чистить стойло и забыть на месяц о десерте.
– Да...
– вздохнула Кенди, и позже задумчиво добавила: - видишь ли, Том, я нахожу, что даже если нам уже не по пять лет, некоторые вещи все еще остаются неизменными. Том, ты и Патти - часть моей семьи, и я знаю, что мы всегда должны будем поддерживать друг друга. Рассчитывай на меня в этой проблеме, мы найдем выход из этой бури, - добавила Кенди, обнимая друга, и они оставались в тишине еще некоторое время, пока Том снова не ощутил, что в его сердце возродилась надежда.
Кенди оставалась с Патти все время, которое потребовалось, чтобы та оправилась от лихорадки. Как всегда, Патти расслабилась и чувствовала себя увереннее рядом с блондинкой, и мало-помалу Кенди начала понимать, что творилось с подругой. Блондинка вызвала доктора Мартина, и добряк отпросился в больнице, чтобы поехать в Лейквуд и позаботиться о Патти. Бог знал, что старый доктор сделал бы что угодно ради молодой женщины, которая помогла ему избавиться от алкоголизма, даже если это означало использовать праздничные выходные, чтобы позаботиться о пациенте.
И Мартин, и Кенди вскоре согласились, что у Патти была послеродовая депрессия, и возможно гормональный дисбаланс, от которого она страдала, был увеличен цепочкой расстройств и скрытых переживаний, которые не позволили молодой женщине справиться с проблемой.
Возможно, лучшее лекарство, которое могла получить Патти, была подруга, которая бы ее выслушала, и никто не справился бы с этим лучше Кендис Уайт.
Потребовалась масса терпения и любящей материнской заботы Кенди, но усилия блондинки были, наконец, вознаграждены, когда однажды Патти решила заговорить. Был поздний вечер, и Кенди читала новую пьесу Терри при свете лампы, пока подруга спала. Она подняла глаза от страницы, думая о своем муже, и у нее из груди вырвался вздох.
Память молодой женщины снова вернулась к своему любимому месту, где Кенди лелеял все свои дорогие воспоминания, связанные с мужем. Она снова видела эти искрящиеся синие глаза, которые любила созерцать, как они открывались, когда утренний свет входил в их спальню, и не могла удержаться от желания
– Ты скучаешь по нему, не так ли?
– спросил слабый голос Патти со стороны кровати, удивляя Кенди, думавшую, что подруга крепко спала.
– Да, всем сердцем, - призналась с грустной улыбкой Кенди.
– Как ты можешь это выносить, Кенди? – спросила Патти, усаживаясь на кровати с некоторым усилием. – Я имею в виду, его частое отсутствие из-за работы?
– Ну, я полагаю, я просто привыкла, - ответила Кенди с игривым подмигиваньем, и Патти вновь восхитилась способностью подруги преодолевать грусть и выглядеть веселой всю ночь. – Я знала, что с тех пор так будет всегда. Он актер, и поездки - часть его жизни. С двумя детьми и неполным рабочим днем я не могу следовать за ним каждый раз, когда у него тур.
– Я предполагаю, но это все равно должно быть нелегко, - отозвалась Патти мягким тоном, почти незаметным.
– Да, но есть другие способы быть вдали от людей, которых любишь, и они куда мучительнее и невыносимее, - нарочно сказала блондинка, ожидая, что её слова помогут ей открыть путь к сердцу Патти.
– Что ты имеешь в виду? – спросила брюнетка, и в её темно-карих глазах отразилось смущение и некоторое опасение.
– Я имею в виду то, что иногда люди избегают других, отстраняясь, как если бы между ними и остальным миром было огромное расстояние. Если ты кого-то любишь, кто постоянно держит дистанцию и не позволяет приблизиться к своему сердцу, довольно трудно чувствовать себя так близко и в то же время так далеко и быть не в силах ничего поделать, чтобы сократить это невидимое расстояние, - объясняла Кенди, подходя к главному.
Патти некоторое время хранила молчание, не шевеля ни единым мускулом на побледневшем лице, и Кенди поняла, что в этот самый момент у подруги разгоралась внутренняя борьба. Снаружи, слух непривычного весеннего ливня заполнил воздух ритмичным падением легких свежих капель, омывающих поля.
– Почему ты мне это говоришь, Кенди?
– спросила Патти, нарушающая каменную тишину, наводнившую в комнату.
– Ты сама это знаешь, Патти, - ответила Кенди, покидая кресло-качалку и присаживаясь на кровать рядом с брюнеткой.
– Ты вдали от своей семьи дольше, чем Терри, и, возможно, Том скучал бы по тебе вдвое больше, чем я сейчас по своему мужу, - немедленно ответила Кенди и подождала реакции молодой женщины.
– О, Кенди! – воскликнула Патти, ударяясь в слезы и бросаясь в объятия Кенди, где она плакала долгие минуты, в то время как блондинка нежно гладила ее, а дождь продолжал мыть черепичную крышу.
Как долго Патти лила свои слезы и позволяла всхлипам вырываться из горла? Брюнетке нипочем не узнать точно, но она всегда будет помнить, что после того, как колодец её плача явно иссяк, она ощутила срочнейшую необходимость открыть свое сердце и высказать все удручающее расстройство, которое тяготило ее, словно пара свинцовых гирь на плечах.