Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)
Шрифт:
Наше дорогое дитя,
Скоро твой день рождения, и на твой двадцатый день рождения мы с сестрой Лин хотели бы подарить тебе нечто особенное. Ты приносила нам столько радости с самого первого дня, когда попала в нашу скромную обитель, что мы просто не могли упустить возможности еще раз сказать тебе, что, несмотря на расстояния между нами, мы всегда с тобой. Возможно, подарок покажется тебе несколько необычным, но сестра Лин настояла, а я привыкла полагаться на ее мнение. Не волнуйся о деньгах, Анни все оплатила, а мы лишь придумали сам подарок.
Надеемся, ты удачно отметишь день рождения.
С любовью,
Женщины тут же поторопились открыть коробку и одновременно восхищенно вздохнули, когда их взору предстали два великолепных платья. Одним из них было роскошное изумрудно-зеленое шелковое платье с темно-зеленой отделкой и довольно смелым вырезом, другим же – белоснежное платье из органди с пышными рукавами и вырезом в форме сердца.
– О, дорогая моя, какая прелесть! – в полном восторге вдохнула Жюльен, в отличие от Кенди, не привыкшая видеть красивую одежду. Блондинка же была лишь озадачена подарком сестры Лин.
– С чего бы им дарить мне это? – задумчиво пробормотала она.
– Чтобы порадовать тебя, зачем же еще? – рассеянно отозвалась Жюльен, разглядывая зеленое платье. – Это платье чудесно гармонирует с цветом твоих глаз!
– Но когда и где мне их носить? В полевом госпитале во время операций? – хмыкнула та, и обе улыбнулись абсурдности этой идеи.
Неожиданность – всегда большое преимущество, эту аксиому прекрасно знал генерал Людендорфф. Он решил атаковать участок, которым пренебрегали союзники, - «Дорогу Дамм», дорогу, которая проходила вдоль реки Эна и соединяла Реймс с северными провинциями. Хотя американское командование и предупреждало генерала Фоша о такой возможности, он не обратил внимания на эти предупреждения. Когда французы и британцы, наконец, осознали, что немцы действительно собираются атаковать «Дорогу Дамм», они начали подтягивать армии на север, но было очевидно, что они не успеют вовремя.
Итак, 27 мая немцы нанесли удар по территориям союзника, использовав 17 дивизий на фронте и 13 в тылу. Цель нападения состояла в том, чтобы вынудить союзников отступать к реке Эне. Когда же их войска отступят к югу, немцы планировали начать нападение на Фландрию. Таким образом, Людендорфф рассчитывал легко нанести поражение истощенной британской армии. Но легкость захвата «Дороги Дамм» заставила его изменить свои планы. Он решил продолжать наступление в том же направлении, вместо того, чтобы зайти с севера, и в скором времени подойти к Парижу. Через три дня немецкие войска достигли реки Марна и оказались всего в 37 милях от столицы Франции.
В виду этих событий Французская армия попросила помощи у командования Американского экспедиционного корпуса в лице генерала Джона Дж. Першинга. Поэтому Вторая и Третья Американские дивизии вскоре отправились на юг для участия в практически самоубийственной операции – героической битве на Марне.
Капитан Дункан Джексон получил это известие за обедом. Наконец после долгого ожидания его дивизия получила приказ вступить в бой. Но в то же время военное чутье капитана чувствовало опасность этой операции. Он ожидал приказа отправиться в Верден, чтобы поддержать союзнические войска там, продвижение же на Юг казалось бессмысленным, если только американские войска не планировалось использовать как живой щит на пути немцев. Если так, то помощи ждать не от кого. Они одни должны были нанести поражение немцам. Джексон был солдатом, привыкшим выполнять приказы, не обсуждая их. Поэтому он тот
В ответ на известие о назначении Второй дивизии отец Граубнер почувствовал внезапную боль в груди. Его беспокоили проблемы с сердцем, но он чувствовал, что должен выполнить свою задачу, поэтому без колебаний последовал за американцами, не обращая внимания на доктора Нортона, ходившего за ним по пятам.
Терренса Гранчестера же эти новости ни удивили, ни взволновали. Он приехал во Францию, чтобы обрести смысл своего никчемного, по его мнению, существования, и возможная смерть его не заботила. Как часто, те, кто считает, что им нечего терять, не видят подарков, которые преподносит им жизнь! Его мысли были бы совсем другими, если бы он знал, с каким волнением встретила известие о назначении АЭК молодая женщина, работающая в Париже.
– Вы уже участвовали в битвах, отче? – спросил рядовой Питерсон, молодой человек лет 18, полный задора и храбрости в предвкушении сражений.
– Приходилось, - вздохнул отец Граубнер.
– А где именно? – с сияющими глазами расспрашивал Питерсон.
– Семь лет назад в Италии, во время войны с Турцией, а еще в Африке. А с начала войны я работал в разных частях Западного фронта.
– И каково это, отче? – спросил Питерсон.
– Зачем заранее пытаться узнать, что и так нам предстоит, Питерсон? – вмешался третий глубокий голос. – Пусть судьба сама найдет нас. Рано или поздно это случится, - закончил Терри, встав, чтобы размять ноги.
Молодой человек поднял свои зеленовато-синие глаза к небу, видневшемуся сквозь окно поезда. Это могло случиться в любое время года. Морозным зимним вечером или весенним утром, которое раскинулось за окном, когда угодно, где угодно его память воскрешала образы, причинявшие ему такую боль. Но он неизбежно проигрывал в борьбе с ними. Вот и теперь он был готов принять поражение, когда на его плечо опустилась чья-то сильная рука.
– Спасибо, что избавили меня от необходимости рассказывать эту историю, - с улыбкой сказал отец Граубнер.
– Не за что, отче, - с признательностью отвечал Терри. – Просто мне показалось, что этот рассказ не стал бы подходящим напутствием для солдат, готовых вот-вот вступить в бой. Зачем пугать нашего юного Питерсона?
– Вы говорите так, словно сами намного старше его, - заметил Граубнер.
– Ненамного, конечно, - пожал плечами Терри. – Мне 21.
– В таком случае, сержант, - полюбытствовал священник, - могу я спросить, что омрачает вашу столь юную жизнь?
Вопрос застал Терри врасплох. Но он быстро взял себя в руки, благо, ему приходилось делать это сотни раз.
– У всех независимо от возраста есть свои проблемы, но мои к вам отношения не имеют, отче, - твердо ответил он.
Граубнер был священником больше 30 лет, и грубый ответ Терри не заставил его тут же отступить.
– Извините, что вмешиваюсь в ваши секреты, сержант, - извинился старик. – Но если вам захочется поговорить об этом, я всегда к вашим услугам, - закончил он, оставляя молодого человека наедине с его мыслями.
Знаменитый баснописец Жан де Лафонтен родился в маленьком городке Шато-Тьерри, расположенном близ Сены неподалеку от Парижа. Здесь, в сердце провинции Шампань, знаменитой своими старинными замками и непроходимыми лесами, и встретили свою судьбу американские солдаты.