Стой, кто идёт

Шоу Боб

– Ты отправился в про...
– Мирр, переживавший события так же остро, как и рассказчик, вынужден был прикусить язык. Норман посмотрел на него с подозрением.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что ты отправился... ну, провалился.

– Вовсе не так, - сердито сказал Норман, обиженный тем, что его рассказ прерывают на самом драматичном месте.
– Послушай, ты хочешь узнать, что было дальше, или нет?

– Прошу прощения. Пожалуйста, продолжай.

– Хорошо, но не вздумай меня прерывать.

– Обещаю.

– Так, о чем же я говорил? Ах, да. Ты никогда не сможешь догадаться, что произошло

потом.

– Никогда не смогу, - подтвердил Мирр и тут же добавил: - Я тебя не прерываю. Просто я хотел согласиться с тобой, что никогда не смогу догадаться.

– Я знаю, что не сможешь, - безапелляционно сказал Норман, - потому что туалет оказался машиной времени - экстравертором! И когда я упал на унитаз, то отправился в прошлое.

– О, Боже!

– Честное слово. Я попал в 2290 год. И то здание, в котором я находился, занимала мастерская по изготовлению дождевиков. Но там обитал один сумасшедший по имени Леже. Он арендовал у владельца верхний этаж. Смешной коротышка. Он был... он был такой круглый, краснощекий - ну вылитый гуттаперчевый гном. Когда говорил, всегда дважды повторял заключительное слово во фразе, как трещотка. Я не принимал его всерьез, но меня поразило, что он пытается заработать на жизнь, занимаясь изобретательством в области электроники.

Понимаешь, я всегда мечтал заниматься этим. У меня есть способности к фундаментальным и прикладным наукам. Для меня схема какого-нибудь прибора - все равно, что космическая карта для пилота. Однако мои родители хотели, чтобы я сосредоточился только на всяких военных штучках, вроде пилотирования звездолетов и снайперской стрельбы. Как я понял чуть позже, у Леже не было никаких способностей к изобретательству машины, которая будет заставлять людей говорить правду, но он сразу увидел, что у меня есть кое-какие полезные идеи, и мы с ним стали своего рода партнерами. Можно сказать, что в то время я был почти счастлив, если бы не гнетущее чувство вины и не присутствие Сисси.

– Это его дочь?

– Да. Как ты догадался?

– Ну... у сумасшедших изобретателей всегда есть дочери, - ответил Мирр, мысленно ругая себя последними словами.
– Прелестная крошка, наверное?

– Ты бы не спрашивал, если бы видел!
– горячо ответил Норман, и в глазах его появилось выражение, как у загнанного зверя.
– Она приставала ко мне, я отбивался, как мог; но хуже всего было то, что старик Леже все перепутал. Он вообразил, что я сексуальный маньяк и единственная моя цель - украсть невинность его дочери прямо из-под его носа!

– Странное место для хранения невинности, - с отсутствующим видом заметил Мирр.

– Не будь вульгарным!
– Норман посмотрел на него с неодобрением. Надеюсь, служба рядовым не испортит меня до такой степени, друг мой...

– Я уверен, что этого не произойдет, - ответил Мирр, давая себе последнее обещание держать рот на замке.

– Я уже говорил... воспоминания терзали... и это натолкнуло меня на чудесную, как мне тогда казалось, идею. Теперь-то я понимаю, что это было чудовищным святотатством, потому что раскаяние - от Бога. Но в слепом невежестве я дошел до конца и построил эту адскую машину!

Мирр ухватился за край стола - инстинкт и обрывки возвращающихся воспоминаний предупредили его о том, что сейчас произойдет. Мрачные бездны, о существовании которых он и не подозревал, открывались в его сознании.

–

Мне потребовалось меньше недели, чтобы соорудить прототип стирателя памяти, - продолжал Норман замогильным голосом.
– Я хотел воспользоваться им сам - очистить душу от вины, а потом уничтожить. Но у Леже были свои планы! Только я припаял последний провод, как явился он, в руках - пирог со свининой, он только одними ими и питался, и предложил мне кусочек. Мне следовало догадаться, что он замыслил недоброе, потому что у этого жадюги раньше и крошки было не выпросить... Он жрал их прямо с газеты, представляешь! Отвратительная привычка! Я всегда говорил ему, чтобы он пользовался хотя бы тарелкой, но...

Норман посмотрел Мирру в глаза, и то, что он там увидел, заставило его прервать описание привычек профессора.

– Да, друг мой, я вижу, ты и сам обо всем догадался... Это правда: я изобретатель машины, которая установлена сейчас во всех призывных пунктах Космического Легиона по всей Галактике!

В попытке прервать поток красноречия Нормана, Мирр схватил его за руку, но не преуспел.

– Пирог был, конечно, напичкан снотворным, и как только у меня стали слипаться глаза, этот негодяй Леже стащил меня вниз, открыл дверь туалета - женского туалета, смею добавить!
– и впихнул меня внутрь. Я упал на унитаз - и вот я снова в Пионер-сити, но в 2386 году. Я перемахнул точку отправления на целых три года; наверное, машина времени работала тогда в режиме возрастающих колебаний.

– Не затухающих, значит, - пробормотал Мирр.

– Я сказал "возрастающих"! Ты что, оглох?
– Однако раздражение мгновенно улетучилось из голоса Нормана.
– Прости, я понимаю, что все это для тебя так необычно... Конечно, ты не ожидал встретиться лицом к лицу с изобретателем той самой машины, на которой в свое время обработали и тебя.

– Не совсем...
– промямлил Мирр.

– Конечно, не ожидал. Пойми теперь мои чувства, когда я узнал правду. Поначалу я был счастлив в 2386 году - война кончилась, полиция забыла про меня - и решил полюбопытствовать, чем кончил Леже. Я пошел в редакцию местной газеты и просмотрел их картотеки. Все они на микрофильмах, конечно, мне даже сказали, что оригиналы газет того времени продаются на вес бриллиантов... Короче, я раскопал всю биографию Леже.

– И что же?

– Он разбогател, приобрел известность как изобретатель злосчастной машины и умер в 2321 году. Больше он ничего не изобрел - у этой жабы не было ни капли таланта, но за старатель он получил кресло в Аспатрианской Военной Академии. Академик Леже, представляешь!

– Минутку, минутку...
– Мирр отчаянно старался приспособиться к новой ситуации.
– Ты не можешь винить себя за... Я хочу сказать, что им всюду пользовались в 83-ем году, и ты не мог не знать про него, отправляясь в прошлое... Так что...

– Это ничего не меняет. Конечно, я знал про него, но не знал, когда его изобрели. Очутившись в 2290-ом, я был слишком поглощен собственными переживаниями и не догадался проверить, знают ли о нем в этой эпохе. Леже, наверное, чуть удар от радости не хватил, когда я подбросил ему эту идею, но у него хватило хитрости не показать этого. Часть ответственности лежит и на нем, но сверхпреступник - я!

– Ты изобрел машину, чтобы облегчать страдания людей, - не сдавался Мирр.
– Само по себе это еще не преступление.