"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19

Денисова Ольга

– Я хочу все объяснить, я ни в чем не виновата перед тобой, что бы ты…

– Ты ни в чем не виновата передо мной, ты просто не та девушка, которую я любил. Я любил Бисерку, внучку колдуна.

– Выслушай меня. Пожалуйста! Какая разница, как меня зовут?

– Разница не в имени. Мне нужно взять свои вещи, и, пока я их собираю, могу выслушать тебя. Только в этом очень мало смысла. Разве что поподробней узнать о дальнейших планах чудотворов.

– Ты хочешь знать о дальнейших планах чудотворов? Я расскажу тебе! – На глаза ей навернулись слезы, но Зимичу не впервой

было видеть плачущих девушек.

Он вытаскивал бумаги из многочисленных ящиков письменного стола и не оглядывался.

– Значит, ты меня не любил, если для тебя важно, кто я и как меня зовут…

– Я тебя не любил. Я любил другую девушку. Которая хотела со мной дружить. – Зимич усмехнулся самому себе.

– Глупый! Никто и никогда не будет любить тебя так, как я! Никто не согласится на то, на что согласна я. Я не знаю, назвать это дружбой или чем-то гораздо большим. Я хочу стать тобой, я хочу разделить твои мысли, я хочу соединиться с тобой в одно целое! Я люблю тебя самого, а не твое тело. Кто-нибудь еще способен на это?

Он замер и опустил уже сложенные бумаги на стол.

– Ты сама понимаешь, о чем говоришь? Ты представляешь себе всю чудовищность того, на что ты согласна?

– Да! Это ты не понимаешь, что любить – это не обязательно обнимать и целовать. Ты привык к девчонкам-пустышкам, для которых любовь не идет дальше постели и свадьбы, для которых любовь – это внешнее, а не внутреннее. Ты и представить не можешь, что любить можно иначе, любить изнутри, сливаться воедино. Что есть нечто более высокое, чем просто спать в одной постели и каждый день беседовать за ужином ни о чем.

– Ни о чем? Знаешь, я бы за ужином читал ей сказки, а по утрам – стихи, которые сочинил за ночь. Я бы говорил ей о том, что чувствую, о чем думаю, и она бы иногда не соглашалась со мной. Она бы сажала цветы в нашем саду и ругала меня за то, что у нас нет денег, но на самом деле гордилась бы мной и моими сказками. И я бы гордился ею – такой умной, каких нет ни у кого. А еще у нас родились бы дети, много детей, потому что я любил бы ее каждую ночь.

– Твоя судьба выше, Стойко… – помолчав и всхлипнув, ответила она.

– Выше? Пугать людей и диктовать чудотворам откровения? Жить в пещере и вылезать из нее по команде твоего отца, изображая воплощенное Зло?

– Не в пещере, Стойко. В замке. В сказочном замке на высокой горе. Парить над землей в полуночной мгле и раньше птиц видеть рассвет. Ты будешь богом, а я – самой счастливой и могущественной богиней в двух мирах. Зачем мне крылатая колесница, если у меня есть крылатый ты?

Мама, мамочка, это же невозможно больно… Это, конечно, не предательство, но как-то очень на него похоже… Вместо Весны на крылатой колеснице, увитой цветами, – могущественная богиня на спине чудовища…

– Могущественная богиня? – выговорил Зимич еле слышно.

– У нас будет одна судьба на двоих. Помнишь, я говорила тебе про линию любви? У нас будет не только одна на двоих линия любви – у нас будет одна на двоих линия жизни.

Зимич потянулся к ножу на поясе. Ненависть. Ненависть – вот что превращает

человека в змея.

– Ты хочешь убить меня? – Она улыбнулась бесстрашно, но грустно.

Он покачал головой и изо всей силы вспорол тугой лубок на левом запястье.

– Ты… ты хочешь убить себя?.. – Она задохнулась, готовая кинуться на него, чтобы помешать.

– Нет.

Он давно не точил нож как следует и в последнее время использовал его, только чтобы чинить перья. Тем хуже – стоило позаботиться об этом заранее. Рубцы на ладони загрубели и сгладились – действительно, пока ни одной линии… Зимич сглотнул, воткнул нож между большим и указательным пальцем и медленно провел черту к синему, отечному запястью.

– Вот моя новая линия жизни. – Он показал ей ладонь, которую уже заливала кровь. – И я клянусь своей кровью, что никогда не явлюсь людям этого мира в облике чудовища. Никогда могущественная богиня не будет парить в полуночной мгле на спине многоглавого змея. И никогда я не буду жить в замке на высокой горе.

Она замерла, подняв руки к губам, – и в этот миг была особенно похожа на Бисерку, хотя еще секунду назад Зимич не сомневался, что перед ним Дивна Оченка. Бисерка не хотела быть могущественной богиней.

– Лучше бы ты нарисовал на своей ладони линию ума… – раздался от двери голос Айды Очена. Он был одет в шубу и сапоги, а шапку мял в руке. – Дивна, я еду в Лес – мне надо встретить гостей из Славлены. Зашел попрощаться. Стойко-сын-Зимич, не желаешь прокатиться со мной? Стёжка по тебе соскучилась.

Зимич покачал головой.

На выходе из особняка он еле отделался от трех подоспевших лекарей, оттолкнул в сторону дюжего лакея, пытавшегося помочь нести узел с вещами, выскочил на мороз – и тут же увидел деревенские сани Айды Очена. Тот сам сидел на облучке и улыбался.

Тяжелый, неудобный узел бил по ногам. Сначала Зимич не чувствовал боли – не столько в ране, сколько в потревоженном суставе, – но вдруг терпеть ее стало почти невозможно. И кровь уже насквозь пропитала косынку, грозя перепачкать полушубок. Он огляделся в поисках какой-нибудь телеги, шедшей в сторону Мельничного ручья, – вдруг кто-нибудь из возчиков не откажется подвезти? – но как назло в ту сторону никто не ехал.

Пришлось пока двигаться пешком, и вскоре Айда Очен нагнал его и приостановил сани.

– А ты ведь ее до сих пор любишь, Стойко-сын-Зимич. – Улыбка его была теперь немного романтичной, но при этом оставалась однозначно довольной.

Зимич покачал головой:

– Не ее.

– Давай подвезу. Куда тебе?

– Не надо. Я доберусь сам.

– Как знаешь. – Айда тронул вожжи, понукая лошадь, и та пошла вперед рысью.

Хозяин трактира «Пескарь и Ерш» суетился, сокрушался, послал мальчишку из соседней лавки за лекарем. Лекарь же не велел обедать, велел выпить полную кружку хлебного вина и сказал, что из-за тех пятерых шарлатанов, которые лечили запястье Зимича, тот мог бы совсем остаться без руки. От полной кружки вырвало сразу, но лекарь велел выпить еще – и так до тех пор, пока Зимич не напился до потери памяти.