"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– А почему я должна бежать в Хстов? – спросила Спаска, ощущая, как вспыхивают щеки.
– Наверное, к своему спасителю.
– Я не собираюсь в Хстов… – ответила Спаска и уткнулась в тарелку, хотя больше всего ей хотелось выскочить из-за стола и хлопнуть дверью. Нет, она не сердилась на отца – мужчины представлялись ей людьми от природы немного ущербными, слишком прямолинейными, беззащитными перед своим непониманием человеческой природы, а оттого выставляющими во все стороны острые углы.
– Кроха… Не сердись.
– Я вовсе не сержусь.
– Ты думаешь, я ничего не
– Татка, перестань немедленно! У меня нет никаких больших чувств! Я благодарна Волче-сын-Славичу за то, что он меня спас. Он, между прочим, закрыл меня собой, его ранили из-за меня! И он остался в Хстове, когда его в любую минуту могут арестовать! И вам всем на него наплевать. Он ходит по краю пропасти, а вы с Милушем сидите тут за толстыми стенами. И после этого ты не мог его хоть немного пожалеть, когда перевязывал.
Отец старательно прятал улыбку.
– Тебе все время смешно! Что такого смешного я сказала?
– Ты говори, говори, – ответил отец. – Ничего смешного, ты все правильно говоришь.
– И он относится ко мне, как к хрупкой драгоценности, а вовсе не так, как ты подумал.
– А как я подумал?
– Ты подумал плохо. А он… он даже не обнял меня, когда я просила. Потому что он боится меня обидеть. Он не из таких, у него нет жены в каждой деревне.
– Да он и в деревнях-то редко бывает, откуда бы там взяться его женам… Совсем другое дело – улица Фонарей.
– Татка! Ну с тобой же невозможно разговаривать! Я даже сердиться на тебя не могу, потому что ты ничего не понимаешь!
– Ладно, ладно. Я больше не буду смеяться. Не знаю, смогу ли тебя успокоить, если скажу, что очень ценю Волче-сын-Славича. И знаю, что он ходит по краю пропасти. Но если мы, вместо того чтобы делать дело, станем друг друга жалеть, то в наш мир никогда не вернется солнце. Так же и с перевязкой: если бы я пожалел Волче и не стал прижигать раны, через три дня у него началась бы гангрена.
– Почему ты не забрал его с собой, в замок? – чуть не выкрикнула Спаска.
– Потому что. Потому что у каждого свой путь и своя судьба. Жребий. Так же как твой жребий – стать приёмником Вечного Бродяги.
– А его судьба – умереть в подвалах башни Правосудия? Ты выбрал ему такой жребий? Рано или поздно он сделает ошибку, и тогда ты вздохнешь с сожалением и скажешь, что это его судьба?
– Кроха… Хочешь, я пообещаю тебе, что не позволю ему умереть в подвале башни Правосудия?
– Я не верю, что ты сможешь выполнить это обещание.
– Давай так. Я обещаю: или умру, или вытащу его, если что-то случится.
– Татка! – Спаска обхватила отца за шею. – Татка, нет, я не хочу, чтобы ты умирал!
– Ну вот… Поздно, я уже пообещал.
И только по вечерам, засыпая в мягкой кровати под пологом, Спаска уходила в счастливые грезы, где богатырь в блестящих доспехах увозил ее с собой на вороном коне и она была уже достаточно взрослой, чтобы он не боялся ее обнимать.
Отец никуда не уезжал, словно ждал чего-то, и иногда спрашивал Спаску, не чувствует ли она чего-нибудь странного, чего раньше не было. Спаска, уверенная, что отец
Утром двадцать восьмого апреля отец, хитро улыбаясь, сказал:
– Жив твой спаситель, поправляется. Зорич голубя прислал. Волче, как всегда, все сошло с рук. Его, правда, едва не арестовала служба дознания Государя, но он и там наврал с три короба и скоро будет здесь.
– Как… здесь?.. – Спаска обмерла и прижала руки ко рту.
– На Змеючьем гребне, к нашему празднику. Огненный Сокол решил убрать его ненадолго из Хстова и берет с собой половину бригады штрафников – держать колдунов под прицелом.
– Но… тиф так быстро не проходит… Он же ранен, еще трех недель не прошло…
– Ничего, он как-нибудь. Опять же, Огненному Соколу видней, кто может держать в руках тяжелый арбалет, а кто нет.
Сердце билось часто-часто, и Спаска уверяла себя, что ей все равно не удастся увидеться с Волче, ничего не изменится, и, если бы не слова отца, она бы так и не узнала об этом.
А потом все перевернулось… В один миг.
Славуш вел урок в книгохранилище – и полтора десятка мальчиков слушали его, затаив дыхание. Вообще-то Славуша они не принимали всерьез: на его уроках перешептывались, кидались прошлогодним репейником, иногда устраивая потасовки. Но в этот раз в книгохранилище зашел Милуш с каким-то приезжим колдуном, и сорванцы испуганно притихли. Спаска сидела в уголке и тоже слушала урок Славуша – он говорил о небесных электрических силах по учебнику, принесенному из Верхнего мира. Спаска переписывала его на пергамен, Славуш переписывать книги не любил, он сам писал учебник по естествознанию и был близок к завершению этого труда.
– Верхний мир не уделяет довольно внимания электрическим опытам, у него в этом нет нужды. Все, что там изучается, делается либо из праздного любопытства, либо с целью защититься от опасного воздействия гроз на человека. Но в нашем мире, возможно, электричество могло бы найти и другое применение. Так что я советую серьезно отнестись к этому уроку: может быть, кто-то из вас когда-нибудь зажжет лунный камень силой научной мысли, а не интуитивной природной способностью добрых духов.
– А что, разве свет лунных камней как-то связан с небесным электричеством? – спросил один из ребят.
– Есть такая гипотеза. Но, чтобы ее подтвердить или опровергнуть, нужно разобраться с понятием «силовое поле»… Силовые поля, которые создаются чудотворами и зажигают солнечные камни, в Верхнем мире изучены хорошо, силовые поля добрых духов описаны не так подробно. Об электрических же полях есть только редкие упоминания…
И в этот миг у Спаски на груди вспыхнул лунный камень. Словно услышал, что о лунных камнях речь… Славуш замолчал и уставился на Спаску, а вслед за ним оглянулись и остальные ребята. Милуш оторвался от книги, привлеченный внезапным безмолвием, и знаком показал Спаске, что камень надо спрятать от посторонних глаз. Она в испуге накрыла его обеими руками, но свет все равно пробивался сквозь пальцы. А спрятать его на груди было не так просто – просторные рубахи Спаска давно сменила на лиф со шнуровкой.