"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Тихо, – шепнул ему Цапа Дымлен. – Тихо, господин Йелен. Пойдем.
Они зашли в особняк со стороны площадки для пикников, после чего поднялись по черной лестнице чуть ли не на самый верх.
– Ну вот, – Цапа вздохнул с облегчением, – здесь можно говорить вслух. Приветствую вас в доме профессора Важана. Это комната для гостей.
Он распахнул дверь и пропустил Йоку вперед, зажигая солнечные камни: комната для гостей была размером с залу в доме Маленов. В алькове стояла кровать под пологом, рядом – трельяж и роскошный резной комод (в нем бы поместилась вся тайная комнатка Маленов). Бюро, сервант, круглый столик с
– Это вход в туалет и в ванную. Здесь и над кроватью – звонок для вызова прислуги. Тут за шторой – балкон, но выходить на него пока не стоит. Кстати, шторы вообще не пропускают света, но в ближайшие несколько часов я бы не рекомендовал до них дотрагиваться. Вы, наверное, устали, господин Йелен? Предлагаю вам умыться и лечь отдыхать. Я пришлю дворецкого, он посмотрит, что с вашей ногой. Здесь вам ничто не угрожает, можете спокойно спать хоть до вечера.
– А… чудотворы?
– Они скоро уберутся. Оставят соглядатаев вокруг усадьбы, но нам на них наплевать, вы не находите?
– Цапа, а что, никто не знает, что профессор Важан – мрачун?
– Все знают, – пожал плечами Цапа.
– А почему его тогда не арестуют?
– Однажды профессора арестовали. Это было лет тридцать назад. Я думаю, тот грандиозный скандал никто еще не забыл: он стоил отставки тогдашнему Приору Тайничной башни. Нет, арестовать профессора Важана нельзя. Меня – можно, а профессора – нет.
Проснулся Йока только к ужину следующего дня: перед тем, как уложить его спать, дворецкий Важана дал ему какие-то успокоительные капли.
Все тело ломило, и особенно сильно болела проколотая ступня – Йока едва дошел до ванной комнаты. Почему он не замечал этого ночью?
Его пробуждение обнаружили очень быстро: сначала в комнату зашел Цапа – пожелать Йоке доброго утра, – а не больше чем через десять минут к нему поднялся сам профессор Важан и, увидев, что Йока с трудом может ходить, велел подавать ужин наверх.
– Я думаю, теперь нет нужды притворяться, Йелен. Мы можем говорить друг с другом откровенно? – Важан подошел к окну и внимательно посмотрел вниз.
– Да, профессор.
– Я полагаю, ты не очень обрадовался тому, что ты мрачун?
– Не очень.
– Быть мрачуном вовсе не так плохо, как кажется. – Важан повернулся к Йоке лицом и скривил подобие улыбки.
– Профессор Мечен говорил мне прямо противоположное.
– Он хотел тебя запугать. Ему отдали такое распоряжение, и он его исполнил. Как умел, конечно.
– А почему ему отдали такое распоряжение?
– Ты очень сильный мрачун. Ты нужен чудотворам. Наверное, ты хочешь меня о многом спросить? Давай присядем за стол.
– Да. Я хочу спросить о многом. – Йока даже растерялся, не зная, с чего начать.
– Я понимаю, что мысли твои сейчас сумбурны, поэтому начну сам. А ты будешь задавать мне вопросы, если чего-то не поймешь. У нас впереди много времени. И начну я с энергетической модели двух миров – предмета изучения и теоретического мистицизма, и оккультизма. Эта модель знакома каждому чудотвору со школьной скамьи, и большинство мрачунов тоже неплохо ее себе представляет. Ты привык к тому, что чудотворы – это генераторы энергии, которая зажигает солнечные камни. Это не так. Закон сохранения энергии одинаково действует и в естествознании, и в мистицизме, и в оккультизме. Эту
– Я их сделал еще неделю назад. Как только я узнал, что мрачуны отдают энергию призракам, я сразу сказал Мечену, что глупо считать мрачунов преступниками, ведь они защищают от призраков обычных людей. Если бы не было мрачунов, призраки приходили бы к обычным людям, правильно?
– Да, но не только. Мне кажется, тебе пора сделать следующий вывод. Подумай, что еще вытекает из нарисованной мною энергетической модели.
«Ваш мир скоро лопнет, как обожравшаяся пиявка». Так сказал Змай…
– Это будет не мой вывод. Я уже слышал его от Змая: наш мир разрывает энергия чудотворов. И скоро свод не сможет удержать напор Внерубежья.
– Пожалуй, это главное, что ты должен был понять.
– А чудотворы этого разве не понимают?
– Понимают лучше нас с тобой. Они ничего не могут сделать. Чтобы держать свод, им нужна энергия, а чем больше энергии они на него тратят, тем больше энергии требуется на его удержание. Они в ловушке. Они практически уничтожили мрачунов, они растворили их кровь в крови обычных людей, и теперь, даже если они завтра снимут запрет на мрачение и возведут всех мрачунов в почетные граждане Обитаемого мира, этого все равно не хватит, чтобы уравновесить энергии миров быстрей чем за тысячу лет. Свод рухнет раньше.
– Значит, Змай говорил правду? Славлену зальет лава и засыплет пепел?
– К счастью, я до этого не доживу, – хмыкнул Важан. – А ты доживешь. Именно поэтому чудотворы собирают сильных мрачунов на границе свода, позволяя им питаться энергией стихий, чтобы сбрасывать ее в Исподний мир.
– И поэтому им нужен я?
– Да, поэтому.
Что-то не складывалось. Йока чувствовал, что какого-то звена в логической цепочке не хватает. Почему чудотворы непременно хотели, чтобы Йока оставался на их стороне? Ведь им должно быть все равно, с кем он – он отдает танцующей девочке все, что может отдать… А это значит, что в Исподний мир уходит та же самая энергия, независимо от того, друг он чудотворам или враг.
– Профессор, а кто такой Змай?
– Змай? Бог Исподнего мира.
– Вот так просто? – Йока усмехнулся.
– Этого пока вполне достаточно.
– А Стриженого Песочника можно спасти? Вытащить с рудника?
– Принципиально возможно, но смысла не имеет. К тому же это было его решение, а за глупость надо расплачиваться. Его предупреждали. – Важан скроил презрительную мину, и Йока в ответ насупился. – Не надо на меня дуться. Это не детские игры. Стриженый Песочник станет свободным только тогда, когда Вечный Бродяга прорвет границу миров.