"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19

Денисова Ольга

– Ух ты!

Милуш оглянулся с брезгливой гримасой и вышел вон, нарочито хлопнув дверью.

– Если я тебе отвечу – ты не встанешь, – усмехнулся Волчок и вытер губы.

– Нет уж, Волче, – сказал Змай, – если ты не ответишь, то обидишь Славуша. Кроха, отойди в сторонку, они пьяные и могут тебя уронить.

– Я не буду отвечать, – пробормотал Волчок и отступил на шаг. – Я знаю, что я сильней.

– Уверен? – спросил Славуш. – Ты и в прошлый раз не захотел ответить. Не бойся, теперь меня никто не

держит, в этом не будет ничего, что запятнает твою честь.

– Славуш, перестань! – тихо попросила Спаска.

А Волчок вдруг вспомнил тяжелый железный крюк, который так легко проламывает голову, – и ему стало страшно. Там, в деревне, он сделал это не задумываясь, походя. Походя ранил человека в живот, обрекая на мучительную смерть. И ничто не шевельнулось внутри, он привык убивать, как люди привыкают давить тараканов в грязных трактирах. Он посмотрел себе на руки, увидел кровь и снова отступил на шаг. И кровь во рту показалась невыносимо густой и соленой – словно он хлебнул ее из чужой раны, как упырь…

– Я сегодня убил трех человек… – пробормотал Волчок и схватился за спинку стула, чтобы не упасть. – Я… не могу тебя ударить. Не сейчас… Не сегодня…

– Злой дух тебя побери… – проворчал Змай. – Было так весело. Сейчас тебя еще и стошнит, и всю ночь в комнате будет вонища. Я тоже сегодня убил двоих чудотворов и одного гвардейца, и что теперь? А ты, Славуш, иди отсюда. Завтра приходи – продолжим.

Славуш развернулся к двери, катая желваки по скулам, и не оглянулся, прежде чем выйти вон. А Змай тут же подхватил Волчка под руку и потащил к умывальнику.

– Умойся, что ли… Полегчает… Ты не только обидчивый и злопамятный, ты еще и ревнивый, оказывается.

– Я не злопамятный и не ревнивый, – проворчал Волчок и тронул щеку: зубы были целы.

– А здорово Славуш тебе врезал, – сказал Змай. – Моя выучка. И напрасно ты ему не ответил – выставил его дураком.

– Он сам выставил себя дураком, – ответил Волчок, нагибаясь к умывальнику.

– Ничего подобного. Ты первый начал его за руки хватать.

Сзади неслышно подошла Спаска и положила руку Волчку на спину.

– Вы не обижайтесь на Славуша. Это я во всем виновата, а не он.

Волчок прополоскал рот, сплюнул и оглянулся:

– В чем?

– Ну, в том, что позволяю ему себя обнимать. Понимаете, это так сложилось, так всегда было, я даже не задумывалась никогда…

– Перестань оправдываться. Это он должен задумываться, а не ты.

– Я бы с тобой поспорил, – сказал Змай, усаживаясь обратно за стол, – но мне чем-то нравится такая постановка вопроса. Ложитесь спать. Уже рассвет скоро.

Волчок уснул сразу, но ненадолго. Змай уступил ему свою постель и сказал, что замечательно выспится и на сундуке, а Волчок был слишком пьян, чтобы спорить. Его разбудила боль

в пояснице – удар дубиной даром не прошел. С похмелья хотелось пить.

В окошке брезжил серый свет, Змай сидел за столом, на котором горела единственная свеча, смотрел перед собой и время от времени отхлебывал вино прямо из бутылки.

За пологом, где стояла Спаскина постель, раздался шорох и тихие шаги – она вышла к столу в тоненькой рубашке с оборками, и Волчок хотел отвернуться, но не смог даже зажмурить глаза.

– Таточка, что ты не спишь? – Она присела на ковер у ног Змая и положила голову ему на колени.

– Не спится. – Змай снова приложился к бутылке.

– А хочешь, я тебе сонной травки заварю?

– Не поможет, – буркнул он. – Понимаешь, кроха, я… предал тебя. И что самое страшное – не в последний раз.

– Почему… предал?

– Чудотворы сказали мне, что ты у них в руках, а я не кинулся тебя спасать, не стал выполнять их условия, в общем… я ничего не сделал для тебя. Я ответил им, что жизнь Вечного Бродяги стоит дороже, чем твоя.

– Но ведь я не могу прорвать границу миров, значит, это правда. – Спаска потерлась щекой о колено Змая.

– Но мне-то твоя жизнь, оказывается, гораздо дороже, чем прорыв границы миров! Как это глупо: ждать столько лет, а дождавшись, самому себе связать руки.

– Татка, я тебе обещаю: я больше не уйду из замка…

– Да дело не в этом. Они, в случае чего, возьмут замок приступом, чтобы до тебя добраться. А Инда все про меня понял… Его так просто не обмануть.

– Кто такой Инда?

– Чудотвор. Я говорил, что неуязвим, а он нашел мое уязвимое место. Они всегда будут сильней меня. Потому что я не смогу причинить вред детям Инды. Я искал тебя и думал, что отомщу. Если с тобой что-нибудь случится, я отомщу! Нет. Я могу убить его самого, но его детей – я не смогу… Я еще много чего не смогу… Только не говори об этом никому, ладно?

– Татка, ты не переживай. Я знаю, ты добрый. Разве это плохо?

– Иногда плохо. Понимаешь, иногда надо от всего отказаться, чтобы победить. Я вот сегодня отказался от тебя… Прости меня, кроха.

Волчок лежал ни жив ни мертв. Когда-то он и сам думал, что Змай не сможет победить, потому что… Потому что побеждает тот, кто не выбирает средств. Но сам он, Волчок, не смог бы отказаться от Спаски.

– Татка, не надо. Я все понимаю. Вы так устроены, вам без этого никак.

– Кто это мы?

– Мужчины. Вам мало просто жить…

Змай сухо рассмеялся:

– Твой дед когда-то сказал: женщина не может быть колдуньей, она думает только о себе и о тех, кого любит, ей нет дела до умирающего мира. Но если дальше так пойдет, жить твоим детям попросту не придется. Так что каждому свое: женщинам – рожать детей, а мужчинам – кормить их и защищать.