"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
До этого ни разу в столь официальном документе колдунов не называли наиболее ценными для государства людьми…
Государь поспешил с этим письмом – теперь ему не так просто будет отказаться от своих слов, а отказаться от них придется. Если он не хочет потерять государство вместе с замком Сизого Нетопыря. Скорей всего, письмо было отправлено до того, как ему доложили о сегодняшних переговорах. Красен поморщился: мальчишка… Бескомпромиссный заносчивый мальчишка, уверенный в своих силах и любви к нему народа. Но он не читает ежедневных проповедей своему народу, он не сможет даже оправдаться, если завтра Храм объявит его пособником Зла. В этом мире нет газет и журналов, его народ не умеет читать, а глашатаев на
Сжигать письмо Красен не стал, ему хотелось сохранить этот исторический документ в архивах Тайничной башни. Да и вряд ли в его дом мог проникнуть чей бы то ни было шпион. В этом мире технологии подслушивания развиты необычайно для своего времени, но проходить сквозь стены шпионы пока не научились. Стоило Красену подумать об этом, как сзади, в глухом углу комнаты, раздался еле слышный шорох. И тут же в спину уперся взгляд… Нет, не взгляд даже – что-то иное, словно сама смерть нацелилась на него из угла, словно арбалетный болт на натянутой тетиве, готовой сорваться. Крапа прислушался, но дыхания не услышал. И почему-то побоялся оглянуться, и не только оглянуться – шевельнуться побоялся. Будто и в самом деле был под прицелом. Будто находился на расстоянии одного броска от ядовитой змеи… Мысль о змее – о реальной возможности оказаться с ядовитой змеей в тесной комнате – напугала его до капелек пота на лбу. Руки, сжимавшие подлокотники, бессильно обмякли, похолодели, и стали ватными ноги. Прошло несколько томительных секунд, Крапа слышал какое-то движение за спиной и ждал, когда сильное гибкое тело обовьется вокруг сапога…
А потом за спиной, на расстоянии не более локтя, раздался насмешливый голос:
– А теперь можешь обернуться, Крапа Красен.
Это было сказано на северском языке. Крапа почувствовал себя припертым к столу – он не мог отодвинуть кресло, а встать ему мешала столешница.
– По-моему, я достаточно тебя напугал… – сказал его непрошеный гость, сделал два шага в сторону и присел на край стола.
Крапа поспешил развернуть кресло боком к столу, чтобы прямо смотреть в лицо незнакомцу.
– А теперь посмотри на меня внимательно, Крапа Красен. Чтобы между нами не оставалось никаких недоговоренностей. Когда я хочу, даже чудотворы не видят того, что стоит за мной в межмирье, но при желании я могу это показать. Посмотри, Крапа Красен.
На празднике мрачунов Крапа видел этого человека слишком издали и не разглядел его лица. Он был похож на свое фото, но только похож. Обычный человек, заговоришь с ним на улице и не поймешь, кто стоял рядом с тобой. Красен примерно знал, что увидит в межмирье, но все равно поразился. Не силе, раскинувшей крылья за спиной этого человека, а тому, что это за сила. Ненависть… Это слово пришло в голову, едва Крапа заглянул в межмирье. А что еще должна была породить эта земля? Противовес любви, льющейся через границу миров.
– Здравствуй, Живущий в двух мирах… – усмехнулся Красен.
– Я читал твои статьи в энциклопедии Исподнего мира, – кивнул тот как ни в чем не бывало. – Дай-ка мне взглянуть на это письмо.
Он протянул руку, и Крапа, словно в магнетическом трансе, вложил в нее сложенное вчетверо донесение. Гость пробежал его глазами, тут же отдал и бесцеремонно развернул к себе разложенную на столе схему третьего легата. Впрочем, у того была хорошая привычка не доверять бумаге конкретных имен и названий. И лишь одно могло бы взволновать Красена – нетрудно догадаться, что третий легат замаскировал за словами «оружейный хлопок».
– Я так и думал, – удовлетворенно кивнул гость. – Больше мне от тебя ничего, в сущности, не надо. Все, что мог, ты уже
– Ты, наверное, самый лучший шпион в двух мирах.
– К сожалению, я не могу находиться в нескольких местах одновременно, это существенно меня ограничивает.
– Не хочешь выпить кофе?
– Да ты гостеприимный хозяин, Крапа Красен… Не удивлюсь, если на столе третьего легата сейчас уже мигает солнечный камень. Или в соседнем кабаке, где пьют твои телохранители?
– Я сам могу справиться с любой угрозой. Чудотвору не нужны телохранители. Тем более здесь, где энергии так много.
– Удар чудотвора не может раздавить змею, он имеет псевдомеханическую природу. Что-то в змеином теле устроено не так, как в человеческом, я чувствую лишь приятное покалывание. А то-то было бы здорово давить клопов под перинами… Я одно время интересовался герметичной зоологией и просто зоологией, даже ознакомился с новой теорией эволюции, которая вызывает так много споров у ученых Обитаемого мира. И заметил, что чем ниже уровень развития организма, тем устойчивей он ко всяким неприятностям, вредным для человека: к морозу, огню, сырости, суши. И особенно поразительно, что низшие существа не боятся небесного электричества, ударов чудотвора и мрачуна. Что лишний раз подтверждает родство этих сил природы.
Гость огляделся и придвинул к себе кресло, стоявшее у стены.
– Я мало разбираюсь в зоологии и не верю в теорию эволюции, – сказал Красен.
– Напрасно, мне она нравится. Ладно, давай выпьем кофе, раз уж через пять минут сюда не ворвутся молодчики в грязных тяжелых сапогах. Перестаю любить людей в тяжелых сапогах, когда собираюсь стать змейкой или ящеркой.
Крапа дернул за веревку с колокольчиком на другой стороне стены. Может, старый лакей был не слишком расторопен, зато фанатично предан и дому, и его хозяину. И не поменял бы жизнь среди солнечных камней на золото. Крапу слуга считал столь продвинутым на пути Добра, что чудотворы снисходили в его дом и не оставляли его ни днем ни ночью. Крапа не заставил старика подниматься наверх, вышел на лестницу и приказал принести кофе на двоих.
– И как часто ты бываешь в моем доме? – спросил он, возвращаясь в кресло.
– А что мне здесь делать? Ты не беседуешь здесь со своими осведомителями, не принимаешь гостей из Особого легиона, а твои бумаги мне малоинтересны. Я и сегодня зашел только для того, чтобы посмотреть тебе в глаза. После того как узнал о сегодняшних переговорах во дворце Стоящего Свыше.
– И что ты увидел в моих глазах?
– Ты дипломат, что я мог в них увидеть? Но, знаешь, мне доставляет удовольствие пугать чудотворов. Это даже приятней, чем их убивать. Вкус страха бывает очень разным. Если человек мечется, потеряв голову, вкус его страха подобен едкой горечи, он раздражает змею, приводит ее в ярость. И оно понятно: кому охота ползать с отдавленным хвостом? А вкус твоего страха был неимоверно приятен, он завораживал, но не успокаивал. И если можно говорить, что змея в такие минуты наслаждается властью, то это одно из самых рискованных ее наслаждений. Она его смакует. Вот вкус страха Огненного Сокола похож на прикосновение к раскаленной игле языком – от него лучше бежать. Есть люди, которые в минуту опасности начинают быстро и хладнокровно соображать. Они обычно любят опасности.
– Ты заглянул и к Огненному Соколу? – улыбнулся Крапа.
– Зачем? Он же не чудотвор. Интересный тип, не лишенный принципов, не чуждый благородства, в отличие от чудотворов. И при этом не знающий сострадания. Меня удивляет, как его быстрый и совершенный ум легко договаривается с совестью. Ведь он искренне верит, что служит Добру. Когда он был юн, я пробовал с ним говорить об устройстве двух миров. Возможно, он мне и поверил, но это не отвратило его от карьеры в гвардии. Ему нужно кому-то служить, он не способен к рефлексии.