Стойкий запах лосьона
Шрифт:
После долгих колебаний Костюкович решил: займусь. Хватит времени и сил, - сделаю кандидатскую, а не удастся, не выдержу, - тоже ничего не потеряю...
Работа двигалась медленно, но материал накапливался. Вот почему смерть Юрия Зимина привлекла его внимание...
Через три дня в ординаторскую позвонила Каширгова, попросила Костюковича. Его позвали.
– Слушаю вас, Сажи, - сказал он.
– Диагноз ваш подтвердился, Марк, - геморрагический инсульт. Гистология готова. Но тут вот что...
– она прервала разговор и обратилась к кому-то, вошедшему в ее кабинет: - Тебе чего, Аня?.. Хорошо...
– И уже - Костюковичу: - Извините, Марк, тут лаборантка пришла, надо подписать бумаги на химикаты... Да, так вот - листок гистологических исследований передо мной, читаю, - она начала читать, а когда закончила, стала комментировать, в итоге спросила: - Вы удовлетворены?
– Пожалуй, - задумчиво ответил он.
– Спасибо вам, Сажи, - Костюкович повесил трубку.
Несколько дней назад между Левиным и начальником ГАИ области состоялся такой разговор:
– Привет, Миша. Это Левин.
– Здравствуй, Ефим.
– Задавать тебе вопросы типа "как живешь?" не буду. О вашей жизни представление имею. У меня к тебе просьба.
– Что, машину раскурочили, угнали?
– У меня машины нет. Мы с Иваном Михальченко заняты тут одним делом. Наш заказчик - совместное предприятие "Золотой ячмень". Они получают из Чехии оборудование, краску. Арендуют склад у базы "Промимпортторга". Так вот с этого склада похищено несколько ящиков с электронным оборудованием и краской. Мне хотелось бы знать, не задерживали ли твои посты при выезде из города, из области какие-нибудь грузовики с этим добром. Документов на вывоз у похитителя быть не может.
– Я проверю. Оставь мне свой номер телефона...
И вот сегодня ответный звонок:
– Ефим? Здравствуй. Я по поводу твоей просьбы. У нас ничего такого не зарегистрировано. Хотя задержания были: левый сахар, шифер и прочее. Вашего товара не было. На всякий случай я дал твой телефон старшему лейтенанту Рудько. Он следователь, парень толковый. Если что где проклюнется, сообщит. Но ты особенно не обольщайся. Мы не в состоянии натыкать посты на каждом километре. Объехать их по проселкам несложно.
– Добро, Миша, спасибо, утешил.
– Рад бы... Будь здоров...
"И здесь глухо, - подумал Левин, хотя особых надежд не возлагал, так, отрабатывал одну из возможных версий.
– Интересно, с чем приедет Иван?" подумал он о Михальченко, отправившемся в автопредприятие, где работал шофер Лукашин, обслуживавший фирму "Золотой ячмень"...
Михальченко вернулся ни с чем. Тяжело опустившись в мягкое кресло, с шипением выдохнувшее воздух, он утер уголки губ, сказал:
– Пожилой человек, год, как вышел на пенсию, но еще работает. Шоферский стаж тридцать восемь лет. Степенный, спокойный. Очень аккуратно одет и гладко выбрит. Вот вам и весь Лукашин.
– Просто ангел.
– Этого не знаю. Но к хищению он вряд ли имеет отношение. Что входит в его функцию по фирме "Золотой ячмень"? Вывезти со склада груз на строительную площадку. Ездит он всегда вдвоем с замом Чекирды, доверенность, накладные и прочие бумажки у этого зама. Вот и все. Так что...
– Может у тебя насморк, потому и нюх притупился?
– усмехнулся Левин.
– Вроде я нигде не простыл. Да и перед
– Тогда разовьем другую тему. Краску у Чекирды увели всю, а электронику для контроля разлива пива по банкам - два ящика из четырех. С чего бы такая доброта, а, Иван?
– Не успели? Что-то помешало?
– Ну уж!.. А ведь без содержимого двух уворованных ящиков оставшееся в двух других монтировать нельзя. Это электроника. Так что считай, что уперли все.
– По логике так.
– "Золотой ячмень" арендует весь складской модуль?
– Нет, только левую его часть. Там есть такая выгородка для их грузов.
– И много у них там груза?
– Почти пусто. Груз по мере поступления с железной дороги за пять-шесть дней вывозится на стройплощадку.
– А что же в остальной части модуля?
– Склад импортной парфюмерии.
– Значит случайный вор прогадал: вместо двух-трех коробок с импортной парфюмерией прихватил в сущности бесполезное, некомплектное, электронное оборудование? А может, он специально шел за этим?
– На кой черт?! Ну, краску понятно, надеялся сбыть ее каким-нибудь дуракам под видом бытовой. А вот куски электроники зачем? Что от них проку? Это же не видеомагнитофон!
– Вот и я об этом подумал.
– Не пойму, куда вы клоните.
– Это не я клоню, Иван, это меня клонит одна мыслишка.
– Какая?
– Дай додумать до конца, дорогой мой опер, тогда и расколюсь, а сейчас я занят.
– Чем?
– Да вот сижу и разговариваю с тобой...
Зазвонил телефон:
Левин снял трубку:
– Слушаю... Да... Он у меня... Что стряслось?.. Боже! Этого еще не хватало! Понятно... Хорошо...
– Звонили из аптекоуправления. У них со склада похитили какие-то лекарства.
– Ночью или днем?
– взволновался Михальченко.
– Еще неизвестно. Выясняют подробности, позвонят.
– Не дай бог ночью!
– А что это меняет?
– Левин пожал плечами.
– Ночью там наши охраняют, а днем только один наш - на проходной, вместе с их человеком, да и то, лишь по будням до шести вечера. Бумаги и все, что вывозят, проверяет их вахтер. Но все равно неприятно.
– Подождем подробностей.
8
Сева Алтунин ездил на "девятке" тренера сборной Виктора Петровича Гущина по доверенности. Он работал помощником врача у Туровского и был еще как бы разгонным шофером. В общем - на подвахте. Веселый, общительный, исполнительный, он пришелся по нраву и Туровскому, и Гущину...
– Едем к Погосову в институт, Сева, - сказал Туровский, усаживаясь в машину...
Они припарковались на маленьком пятачке возле НИИ фармакологии.
– Может, я к своей зазнобе съезжу, пока вы тут?
– спросил Сева.
– Конечно... Обязательно! С этим тянуть нельзя.
Постучавшись в дверь на втором этаже и услышав громкое "Прошу!", Туровский вошел. Погосов сидел за письменным столом, заваленным бумагами и книгами, что-то писал. Белый халат оттенял его большое смуглое лицо с темными умными глазами. Крупный череп Погосова был почти лыс, легкий венчик седых волос на висках и затылке, черная, в мелких кудряшках борода, закрывавшая поллица, делали его похожим на библейский персонаж.