Страдание и его роль в культуре
Шрифт:
Весьма специфическими и в то же время явными выступают факторы, толкающие на суицид осужденных, лишенных свободы. Известно, что некоторые из них, особенно рецидивисты, очень неплохо адаптируются к тюремным условиям, совсем не страдая от того, что лишены свободы. Другие же испытывают острые мучения только потому, что теперь несвободны. Но есть еще и другие причины страданий, приводящие к самоубийствам. Их исследовал и перечислил И. Б. Бойко: произвол администрации исправительного учреждения; негативное отношение других осужденных; вовлечение в недозволенную деятельность, чаще всего в азартные игры; принудительные гомосексуальные отношения; смерть близких; болезнь, повлекшая длительное расстройство здоровья или инвалидность;
4. Чувство вины, страдание, смерть
Религия — один из самых мощных источников появления чувства вины. Оно формируется и учением о врожденной греховности человека, и утверждением, что люди никогда в надлежащей мере не исполняют предписания и требования, диктуемые богами (Богом). Следовательно, он всегда виноват перед Создателем. Чувство вины появляется и у ребенка, когда отец начинает бранить его, а он лишь внешне высказывает послушание. В чувстве вины перед Богом очень много инфантильного, что не может быть преодолено даже достижениями современной цивилизации.
Оспаривание того, что чувство вины активно формируется религией, равносильно отрицанию выдающейся роли религии в формировании нравственности, которая не появилась бы, если бы не было чувства вины. Закономерно, что в тех культурах, где отсутствует разработанная концепция греха, нет аскетизма в его наиболее резких формах и тем более мученичества. Чувство вины порождает стремление подавить желания собственного тела, этого «сосуда греха», а мирские соблазны можно легко объяснить происками дьявола. Когда же удается самому наказать эту проклятую физическую оболочку, рождается надежда на прощение Отцом всего сущего.
В том, что у крайних аскетов грех ассоциируется с жилищем, едой, питьем, сексуальным удовольствием и другими земными радостями, нет ничего странного. Эти радости есть сама жизнь, ее утверждение, ее обеспечение. Поскольку среди мучеников и аскетов много некрофильских личностей, они не могут не выступать против того, что идентифицируется с самой жизнью.
Мученичество и крайний аскетизм есть проявления агрессии, но скрытой и обращенной на себя. Агрессия эта оказывается тесно связанной и со стремлением к смерти, и с потребностью в утверждении, и с чувством вины. Вот почему нужно отметить, что некоторые известные в истории мученики были агрессивны не только по отношению к себе, но и по отношению к другим. То, что они в итоге погибали жестокой смертью, иногда даже после пыток, во многом провоцировалось их же агрессивным поведением. Это общее свойство человеческой натуры: например, некоторые русские террористы просто жаждали быть «распятыми».
Здесь, на мой взгляд, присутствует еще и мазохизм, если под ним понимать не только вид сексуального извращения, при котором половое удовлетворение возникает лишь при условии причинения партнером физических или моральных страданий, но и желание безраздельного господства другого над собой (над душой и телом), чувство собственной покорности и беспомощности. Страдание, аскезу, особенно суровую, можно, на мой взгляд, назвать религиозным мазохизмом, смыслом которого является безраздельное, безропотное, слепое подчинение высшей силе — Богу и другим потусторонним силам, не вызывающая сомнений покорность им, чтобы заслужить их одобрение и защиту. Мазохизм можно понимать в еще более широком социальном плане, когда покорность, беспрекословное подчинение, тяжкое унижение имеют адресатом не небесных, а земных властителей, которым отдают тело и душу, подчиняют все помыслы и стремления, когда психическое и даже физическое насилие, нанесение увечий воспринимаются как великое благо. В ответ ожидают защиту и исполнение желаний.
Исток культа страдания, его исходная модель в христианстве — Христос и Его смерть
Христианство всегда формировало жертвенно-страдальческую концепцию, которую человек должен реализовать в отношении как религии, так и самого себя. Это очень близко к суициду, хотя больше удерживается в мазохистских рамках. Возможно, именно поэтому христианство всегда осуждало мазохизм, не желая признаваться в восхвалении того, что им же порождалось. Христос христианства удовлетворил некоторые важные бессознательные мазохистские влечения человека, и в этом можно усмотреть одну из причин Его притягательности.
Христианство утверждает необходимость, неотвратимость и полезность страдания. Н. О. Лосский писал, что «первый и основной смысл страданий состоит в том, что оно есть справедливое возмездие за нравственное отъединение от Бога и ближних. Речь идет здесь прежде всего о возмездии, возникающем как естественное следствие разобщения, затем о возмездии как муках совести и лишь на последнем месте о возмездии в форме внешнего наказания, налагаемого государством, воспитателем и т. п. Несправедливо было бы строение мира, в котором виновник нравственного зла испытывал бы полное благополучие»[30]. мнение Лосского разделяют многие богословы и религиозные философы. Практически все они исходят из того, что человек, конечно, мог бы поступать иначе, но не хочет вести себя должным образом. Лосский, например, прямо называет человека «виновником нравственного зла», а наказание виновника вполне справедливо. Вина людей перед Богом необозрима.
Лосский ставил смертность в вину человеку. Так, он писал, что «смерть — одно из самых страшных бедствий, есть зло, творимое не Богом, а человеком»[31]. Таким образом, христианство постоянно воссоздает и поддерживает чувство вины в первую очередь перед Богом, а затем и перед другими сверхъестественными существами, причем с несомненно большей эффективностью, чем делали это предшествовавшие ей верования и религии. Чувство вины настолько въелось в людскую плоть, что дало возможность О. Ранку говорить о наличии в личности «биологического чувства вины», которое отвечает потребностям рода. Не думаю, чтобы это чувство имело биологический характер, скорее всего оно передается с помощью воспитания и архетипических психологических механизмов, но трудно переоценить его значение в формировании цивилизации, особенно нравственности, а также в консолидации сообществ. Я, конечно, не имею здесь в виду возникновение чувства вины в результате восстания сыновей против деспотического отца, его убийства и пожирания согласно довольно упрощенной гипотезе 3. Фрейда. Напротив, есть основания полагать, что названное чувство формировалось очень длительное время, включая всю праисторию человечества. Первобытные верования и религии играли в этом главенствующую роль.
В аспекте рассматриваемых проблем следует подчеркнуть амбивалентность отношения человека к Богу, божествам: с одной стороны, это любовь к ним и поклонение, а с другой — страх, вражда, даже ненависть и гнев за ниспосланные страдания и лишения, о чем роптал и вольнодумец Иов. В возникновении и закреплении чувства вины основная роль принадлежит божествам, но и человек усиливает психологическую зависимость от божественных существ, делая ее крайне жесткой. Подобная зависимость может существовать лишь до определенного предела, после которого начинаются бунт богоборчества и отрицание самой идеи Бога.