Страдать, чтобы простить
Шрифт:
Дом был уже близко, и Эмма побежала еще быстрее. Теперь мне было не угнаться за ней, и я пропустил Эмму вперед. Все ее тело было словно пружина, под тонкой кожей перекатывались крепкие мускулы. Это было реально захватывающее зрелище. Меня настолько заворожили ее грациозные движения, что я едва не врезался в лежавший на пути валун.
Когда я наконец догнал Эмму, она уже расхаживала взад-вперед по песку, пытаясь отдышаться. Я просто стоял и смотрел. По ее лицу струился пот, волосы раздувал шаловливый ветер. Она остановилась и с интересом посмотрела на меня, словно хотела прочесть мои мысли. Жаль, что я не
— Пожалуй, пора двигаться в сторону дома, — сказал я. — Спасибо, что согласилась пробежаться со мной.
— Не за что, — кивнула она.
Я неохотно повернулся и потрусил вдоль берега. Затем оглянулся и едва не упал, когда она начала стягивать через голову футболку. Продолжая двигаться вперед, я еще раз бросил взгляд на тонкую фигурку, окутанную серым туманом. И невольно замедлил шаг. Я не мог отвести от нее глаз. И снова чуть было не навернулся, когда она сбросила кроссовки и сняла шорты. Туман разделял нас плотной завесой, я видел на берегу лишь темную тень. Но у меня перехватило дух от очертаний ее стройного тела. Я судорожно вдохнул, пытаясь справиться с сердцебиением. Она, не дрогнув, зашла в холодную воду, сперва по колено, затем по пояс.
Поднырнула под волну и вынырнула с другой стороны. Ее голова то исчезала, то появлялась на поверхности воды. Как загипнотизированный, я подошел поближе, но краем глаза внезапно уловил какое-то движение. И сразу вышел из транса, заметив появившегося на веранде Коула с полотенцем в руках.
Я попятился и бросился бежать, молясь в душе, чтобы он не обнаружил меня в утреннем тумане. Пульс так и не пришел в норму, и я понял, что если хочу увидеть Эмму снова, то должен стряхнуть наваждение. Тогда я перешел на спринтерскую скорость и опомнился только у дома Нейта.
Я вышла на берег, дрожа от холода, с посиневшими губами.
— Доброе утро. — Коул уже держал наготове полотенце. Он поспешно укутал меня, и я сразу согрелась от тепла его рук и толстой махровой ткани. — Как приятно открыть утром глаза и сразу увидеть такое.
— Очень остроумно, — саркастически улыбнулась я. — Что-то ты рано сегодня.
— Встречаюсь с ребятами. Собираемся заняться серфингом, — объяснил он.
Я подняла на Коула глаза, и он, не раздумывая, приник к моему рту. От Коула веяло теплом и надежностью. А когда я раздвинула его губы языком, он прижал меня к себе еще крепче и принялся осыпать поцелуями. Мой пульс тут же участился. Почувствовав проскочивший между нами привычный электрический разряд, я обвила его шею руками.
— Если хочешь, могу задержаться, — шепнул Коул.
Я рассмеялась и слегка попятилась:
— Ты должен идти. Увидимся позже.
Коул прижался ко мне щекой и сказал:
— Я обязательно вернусь днем, чтобы отвезти тебя в аэропорт. Только не вздумай одеваться. Оставайся голенькой до моего прихода. Договорились? — Он чмокнул меня в губы, затем поднял мою одежду и поманил в дом. Улыбнувшись, я последовала за ним.
После того как Коул ушел, я сразу направилась в спальню, чтобы принять душ, одеться и начать собираться. Теперь уже точно не было никакого смысла ложиться обратно в кровать, хотя заря еще только занималась. Мне было немного не по себе, поскольку не было особой уверенности, смогу ли я потихоньку улизнуть от Сары. И вообще, меня терзали сомнения, стоит ли разыскивать Джонатана в Нью-Йорке. Прошла уже целая неделя с тех пор, как он уехал. Но я все же надеялась,
Отогревшись под горячим душем, я вернулась в гостиную и обнаружила, что дверь в Сарину комнату открыта. Я заглянула туда, но никого не увидела. Тогда я проверила веранду и пляж — никого. Вернувшись на кухню, я обнаружила на барной стойке нацарапанную знакомым почерком записку:
Уехала за продуктами! У нас сегодня на пляже пикник… И я, возможно, разрешу тебе подержать меня за руку. Ха!
Интересно, какова будет реакция Сары, когда она узнает, что я уехала, не сказав куда? Тяжело вздохнув, я положила записку обратно на барную стойку. Затем полезла в шкаф за овсяными хлопьями, и тут меня внезапно стукнуло. Интересно, а как она доберется до магазина? У нее ведь нет машины!
— Ты можешь одолжить машину? — Сара налетела на меня прямо с порога, даже не дав толком вытереть мокрые волосы.
— Доброе утро, Сара. Очень мило, что зашла, — с некоторой долей сарказма в голосе произнес я.
Она решительно прошла в дом.
— Я знаю, что вела себя с тобой по-свински, и прошу прощения, — подбоченившись, начала она. — И давай забудем о тех злополучных двух годах, когда ты имел на меня зуб. Я торжественно обещаю, что больше не буду такой сучкой. Но только ты должен поклясться, что отстанешь от Эммы, если она не выдержит этого твоего ужасного двухнедельного испытания.
От такой наглости у меня глаза полезли на лоб. Хотя, если честно, Сара была в своем репертуаре.
— А что такого страшного она, по-твоему, способна сделать?
— Эван, я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать психическое состояние Эммы. Я пришла для того, чтобы помириться.
— И одолжить машину, — усмехнулся я.
— Да, — несколько вызывающе сказала она. — И одолжить машину.
Демонстративно скрестив руки на груди, она ждала моего ответа. И я вдруг забыл о ее просьбе. Я хотел получить ответы на свои вопросы. И вот теперь пришло время решать, какую цену я готов за это заплатить. Я сделал глубокий вдох и сказал:
— Ладно, я отстану от Эммы, если она не сможет это выдержать. У родителей Нейта в гараже есть «ауди». Ключи в вазочке на кухонном прилавке.
— Спасибо, — облегченно улыбнулась Сара. И уже по дороге на кухню она внезапно остановилась и повернулась ко мне: — Эван, я сожалею, что все так вышло два года назад. И хочу, чтобы ты знал: я осуждала ее поступок. И до сих пор считаю это самой большой ошибкой в ее жизни. Кажется, она тоже все прекрасно понимает, поскольку упрямо твердит, что поступила так ради твоего же блага. Чтобы защитить тебя.
— Защитить меня? Что…
— Хм, спасибо, что одолжил машину, — скривилась Сара.
— Сара! О чем ты говоришь?
— Блин! — тихо выругалась она. — Я наболтала лишнего. Прости. Она сама тебе скажет. Дай ей время.
Я лишь молча кивнул. Нет, я буду не я, если не добьюсь от Эммы объяснений. Но как, интересно, ей удалось внушить себе, что, порвав со мной, она тем самым меня защитила?