Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
– У чего-то круглого, вроде этого, ты видишь только треть, когда смотришь на это с одной стороны.
– Так тебе снились различные стороны каждую ночь?
– спросил я.
Она покачала головой.
– Только эта сторона.
Три ночи подряд.
Я медленно развернул лист бумаги и мгновенно узнал человека, которого она нарисовала.
Глаза у него были абсолютно черными.
На заднем плане было голое дерево, и он стоял в круге синего цвета с несколькими волнистыми
– Это вроде как вода, - сказала она, указывая.
– Воду сложно нарисовать.
И он, по идее, должен стоять на ней.
Еще вокруг него были сугробы снега, и его волосы были белы.
Но я не смогла получить белую краску.
Смешивать краски для бумаги сложнее, чем глазури для горшков.
Я кивнул, не в состоянии говорить.
Это был Пепел, убивший моих родителей.
Я видел его лицо перед глазами, даже не стараясь.
Даже не закрывая глаз.
Я развернул бумагу дальше.
Там был второй человек, или, скорее, очертания человека в огромной робе с капюшоном.
Под капюшоном робы не было ничего, кроме черноты.
Над его головой было три луны, полная луна, полумесяц, и то, что было только серпом луны.
Рядом с ним были две свечи.
Одна из них была желтого цвета с ярко-оранжевым пламенем.
Другая свеча была под его протянутой рукой: она была серая с черным пламенем, и пространство вокруг нее было задымлено и затемнено.
– Похоже, что это тень, - сказала Нина, указывая на область под рукой.
– Это было более очевидно на горшке.
Мне пришлось использовать древесный уголь для этого.
Я не могла точно передать это краской.
Я снова кивнул
Это был Хелиакс.
Предводитель Чандриан.
Он был окружен неестественными тенями.
Огни вокруг него были странно потускневшими, и капюшон плаща был черным, как дно колодца.
Я закончил разворачивать бумагу, открыв третью фигуру, больше, чем две других.
На нем были доспехи и шлем с открытым забралом.
На груди у него был яркий знак, который выглядел как осенний лист - красный снаружи,оранжевый в середине и с черными прямыми прожилками.
Лицо его было загоревшим, но рука, которую он держал вертикально поднятой была ярко-красной.
Другая его рука была скрыта большим, круглым предметом, который Нине как-то удалось изобразить цветом металлической бронзы.
Я догадался, что это был его щит.
– Он ужасный, - сказала Нина, приглушенным голосом.
Я взглянул на нее сверху вниз.
Ее лицо было мрачным, и я догадался, что она неправильно трактовала мое молчание.
– Тебе не стоит так говорить, - сказал я.
– Ты проделала замечательную
Нина слабо улыбнулась.
– Это не то, что я имела в виду, - сказала она.
– Его было сложно изобразить.
У меня довольно неплохо получилась медь здесь.
– Она коснулась его щита.
– Но этот красный, - ее палец скользнул по поднятой руке, - по идее должен быть кровью.
У него кровь по всей руке.
– Она постучала по его груди.
– И это было ярче, словно что-то пылающее.
Тогда я узнал его.
У него на груди были не листья.
Это была башня охваченная огнем.
Его окровавленная, вытянутая рука не демонстрировала что-то.
Это был предостерегающий жест в сторону Хелиакса и остальных.
Он поднял свою руку, чтобы остановить их.
Этот человек был одним из Амир.
Один из Сиридай.
Молодая девушка вздрогнула и натянула плащ вокруг себя.
– Мне даже сейчас не нравится смотреть на него, - сказала она.
– На них всех было ужасно смотреть.
Но он был худшим.
Мне не удалось точно изобразить лица, но оно было ужасно мрачным.
Он выглядел таким злым.
Он выглядел так, словно был готов сжечь весь мир дотла.
– Если это только одна сторона, - сказал я, - ты помнишь остальные?
– Не так, как эту.
Я помню, там была женщина без одежды, и сломанный меч и огонь...
Она задумалась, а затем снова покачала головой.
– Как я уже говорила тебе, я видела его только секунду, когда Джимми показывал мне.
Я думаю, что ангел помог мне вспомнить эту часть во сне, так чтобы я могла нарисовать ее и принести ее тебе.
– Нина, - сказал я.
– Это действительно удивительно.
Ты даже не представляешь насколько это невероятно
Ее лицо снова озарила улыбка.
– Я рада, если это так.
У меня было немало проблем, чтобы сделать его.
– Где ты взяла пергамент?
– спросил я, только сейчас обратив на него внимание.
Это был тонкий пергамент из высококачественной кожи.
Гораздо лучше, чем я мог себе позволить.
– Сначала я практиковалась на досках- сказала она.
– Но я знала, что хорошо не получится.
К тому же я знала, что не смогу спрятать его.
– Поэтому я пробралась в церковь и вырезала несколько страниц из их книги - последнее она сказала без какого либо раскаянья.
– Ты вырезала его из "Книги Пути"? спросил я, несколько ошеломленный.
Я не был религиозным, но у меня есть чувство приличия.
И после стольких часов в Архивах,мысль об вырывании страниц из книг была ужасна для меня.