Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
У меня также был длинный неглубокий порез сверху на руке, но это даже не стоило швов.
Темпи был невредимым, спокойным и замкнутым.
Нашим следующим пунктом было заняться мертвыми.
Пока я был без сознания, остальные члены группы перетащили большинство обгоревших безжизненных тел на одну из расчищенных сторон.
Они подсчитали вот что:
Один часовой, убитый Деданом.
Двое, подстерегавшие Темпи в лесу.
Трое, которые пережили молнию и пытались скрыться.
Мартен
Семнадцать сожжены, сломаны или каким-либо другим способом уничтожены молнией.
Из которых восемь были мертвы или смертельно ранены заранее.
Мы обнаружили следы одного часового, который наблюдал за всем происходящим с северовосточной части хребта.
Его следы были уже дневной давности, когда мы нашли их, и никто не обнаружил ни малейшего желания идти по ним.
Дедан заметил, что он может быть более полезен живым, если распространит слухи об этом впечатляющем разгроме другим, которые думают о бандитизме как о жизненном пути.
Наконец мы сошлись на чем-то.
Тела лидера не было среди собранных.
Большая палатка, в которую он нырнул, была раздавлена широкими кусками взрованного ствола огромного дуба.
Имея предостаточно занятий, мы пока оставили его останки в покое.
Вместо того, чтобы пытаться выкопать двадцать три могилы или хотя бы одну общую, способную вместить двадцать три тела, мы разожгли костер, пока весь остальной лес все еще был влажный после дождя.
Я использовал свои навыки, чтобы он горел ярко и сильно.
Но был еще один часовой, которого подстрелил Мартен, а я использовал для симпатии.
Пока мои напарники были заняты, собирая дерево для костра, я зашел с южной стороны хребта и нашел, где Темпи спрятал его, укрыв тяжелой ветвью.
Я долго смотрел на тело, прежде чем оттащил его дальше на юг.
Я нашел тихое место под ивой и выстроил пирамиду из камней.
Затем я отполз в кусты и сидел тихо, жестоко страдая.
Молния?
Хорошо, молнию трудно объяснить.
Буря над головой.
Гальваническое связывание двух одинаковых стрел.
Попытка заземлить дерево сильнее, чем любой громоотвод.
Честно признаться, я не уверен, что могу поспорить насчет поражающей молнии, когда и где она появилась.
Но как гласят легенды, я позвал молнию и она пришла.
Из других рассказов, когда ударила молния, это не был единственный впечатляющий удар, это было несколько в быстрой последовательности.
Дедан описал это как "столб белого огня" и сказал, что это сотрясло землю так сильно, что сбило его с ног.
Так или иначе, высокий дуб укоротился до обугленного пня размером с путевой камень.
Большие его куски были разбросаны
Меньшие деревья и кусты были охвачены пламенем и потушены дождем.
Большинство длинных щитов, использовавшихся разбойниками для фортификации, было разорвано на кусочки не больше кончика твоего пальца или превратилось в уголь.
Вырванные из основания деревья оставили гигантские следы в перемешанной земле, что выглядело так, как будто она была распахана сумасшедшим или изборождена когтями какого-то огромного зверя.
Несмотря на это мы оставались в лагере разбойников после нашей победы.
Ручей обеспечивал нас водой, а оставшаяся от разбойников еда была лучше нашей.
Более того, после того как мы спасли некоторые доски и холст, каждый из нас обзавелся такой роскошью, как палатка или навес.
Когда работа была закончена, напряженность, преследующая нашу группу, исчезла.
Дождь прекратился, и нам больше не нужно было беспокоиться о наших кострах, в результате чего кашель Мартена стал проходить.
Дедан и Хеспи вели себя терпимее друг с другом, и Дедан стал на три четверти меньшим ослом по отношению ко мне.
Но, несмотря на облегчение в нашей работе, все было не совсем в порядке.
Теперь не было историй по ночам, и Мартен отдалялся от меня, как мог.
Я едва ли мог винить его с учетом того, что он видел.
Имея это в виду, при первой возможности я должен был лично уничтожить восковые момметы, которые сделал.
У меня не было необходимости использовать их сейчас, и я боялся того, что может произойти, если один из моих товарищей обнаружит их в моем дорожном мешке.
Темпи никак не прокомментировал то, что я сделал с телом бандита, из чего я заключил, что он, кажется, не таит чего-то против меня.
Оглядываясь назад, теперь я понимаю, как действительно мало я понимал Адем.
Но в то время все, что я заметил, было то, что Темпи проводил меньше времени, помогая мне практиковаться в Кетан, и больше практикуясь в нашем языке, ежедневно обсуждая запутанную концепцию Летани.
На второй день мы перенесли снаряжение из нашего предыдущего лагеря.
Я успокоился, когда мне вернули лютню, и вдвойне обрадовался, что нашел чудесный футляр Денны оставшимся сухим и жестким, несмотря на бесконечные дожди.
И поскольку мы уже не скрывались, я играл.
Целый день я только этим и занимался.
Прошел почти месяц с тех пор, когда я создавал хоть какую-то музыку, и я скучал по ней больше, чем вы можете себе представить.
Сначала я думал, что Темпи не волнует моя музыка.
Даже не учитывая того, что я как-то оскорбил его пением вначале, он всегда оставлял лагерь, когда я доставал мою лютню.