Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Слова были произнесены приятным баритоном, самым спокойным голосом, который я когда-либо слышал.
Не дожидаясь ответа, я оглядел край холма по направлению к лагерю.
Я увидел, как один из мужчин начал сгибать лук для следующего выстрела.
Я протянул свой длинный кинжал из хорошей рамстоновской стали и зафиксировал образ лучника в своем сознании.
Я сжал зубы и ударил мертвого часового в почку.
Нож вошел медленно, как если бы я колол тяжелую глину, а не плоть.
Раздавшийся
Человек упал, его лук резко вылетел из его рук.
Другой наемник наклонился, чтобы взглянуть на своего товарища.
Я перефокусировался и ударил часового в другую почку, на этот раз используя обе руки.
Раздался второй крик, громче, чем первый.
Сильнее, чем крик, я думал в странном отдельном уголке своего разума.
– Не стреляй, - предупредил я Мартена, не глядя в сторону лагеря.
– Они до сих пор не знают, где мы находимся.
– Я вытащил нож, перефокусировался и хладнокровно воткнул его в глаз часового.
У человека, стоявшего прямо за деревянной стеной, на лицо хлынула кровь прямо из-под схватившихся за него рук.
Двое его товарищей поднялись, пытаясь вернуть его обратно за деревянный парапет.
Мой нож поднялся и опустился и один из них свалился на землю, зажимая руками свое окровавленное лицо.
– Святый Боже, - задохнулся Мартен.
– Дорогой святый Боже.
Я поставил нож напротив горла часового и оглядел лагерь.
Их боеспособность развалилась, когда они начали паниковать.
Один из раненых продолжал кричать, высоко и пронзительно перекрывая ворчание грома.
Я увидел, как один из лучников жесткими глазами осматривал вершину холма.
Я провел ножом по горлу часового, но, казалось,что ничего не случилось.
Затем лучник озадаченно посмотрел и поднял руку, чтобы дотронуться до своего горла.
Она была слегка смазана кровью.
Его глаза расширились и он начал кричать.
Бросив свой лук, он побежал к другой стороне низкой стены, а затем обратно, пытаясь спастись, но не зная, куда бежать.
Затем он успокоился и начал отчаянно осматривать вершины холмов по всему лагерю.
Он не проявлял никаких признаков падения.
Я нахмурился, провел ножом по шее мертвого часового снова и нажал на нее сильнее.
Мои руки дрожали, но нож снова начал двигаться, медленно, как будто я пытался вырезать кусок льда.
Руки лучника взметнулись к горлу и кровь оросила их.
Он пошатнулся, споткнулся и упал в один из костров.
Он дико бился, разбрасывая везде горящие угли, добавляя беспорядка.
Я решал, где ударить следующего, когда молния зажгла небо, показывая мне ясно и резко картину тела.
Дождь
Мои руки темнели ей.
Не желая калечить его руки, я перекатил его на живот и изо всех сил начал стаскивать его сапоги.
Затем я перефокусировал себя и пилил толстые сухожилия выше лодыжек и под коленями.
Это искалечило еще двух мужчин.
Но нож двигался все медленнее и медленнее, и руки болели от напряжения.
Труп был отличной связью, но только моей энергией была сила моего тела.
В этих условиях больше казалось, как будто я резал дерево, нежели плоть.
Это было едва ли больше, чем минута или две, так как лагерь был настороже.
Я сплюнул воду и взял минуту покоя для моих дрожащих рук и исчерпанного разума.
Я посмотрел на лагерь внизу, наблюдая созданные мной смятение и панику.
Из большой палатки у подножия дерева вышел человек.
Он был одет иначе, чем другие, одетый в кольчугу из ярких кольчужных звеньев, что доходила почти до колен с капюшоном, покрывающим его голову.
Он вышел в хаос с бесстрашием отваги, подмечая все с первого взгляда.
Он отдавал приказы, которых я не слышал за шумом дождя и грома.
Его люди успокоились, снова уселись на свои позиции и взялись за луки и мечи.
Когда я наблюдал за его шагами через расположение лагеря я вспомнил...
кое что.
Он стоял на самом видном месте, не утруждая себя присесть за одной из защитных стен.
Он указывал своим людям, и что-то в этом движении было ужасно знакомым...
– Квоут, - прошипел Мартен.
Я поднял глаза и увидел охотника с луком, плотно оттянутым к его уху.
– Я готов подстрелить их босса.
– Сделай это.
Его лук пропел и у человека проросла стрела из верхней части бедра, проколов кольчугу, ногу, и броню за ней.
Краем глаза я видел, как Мартен взял еще одну стрелу и наложил ее на тетиву в гибком движении, но прежде чем он успел выстрелить ей, я увидел, как их главарь согнулся.
Не глубоко согнулся в пояснице, а как если бы он изогнулся от боли.
Он склонил шею, чтобы посмотреть вниз на стрелу, которая пронзила его ногу.
После секундной проверки он схватил стрелу в кулак и оторвал оперение.
Затем он протянул руку за себя и вытащил стрелу из ноги.
Я застыл, когда он посмотрел прямо на нас и указал наши позиции рукой, которая держала сломанную стрелу.
Он произнес краткое слово команды своим людям, бросил стрелу в огонь и изящно проследовал в другую сторону лагеря.
– Великий Тейлу, накрой меня своими крыльями - сказал Мартен, когда его рука упала с тетивы.