Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Оно не пришло.
Впервые в моей жизни холодное молчаливое состояние убегало от меня.
После моих взглядов, Фелуриан отвлекала меня.
Сладкий вздох.
Мягкая грудь.
Быстрые, наполовину отчаявшиеся вздохи, что выскальзывали из голодных нежных лепестков губ...
Камень.
Я держал глаза закрытыми и завернулся в спокойную рациональность «каменного сердца» вокруг себя, как в мантию, прежде чем посмел подумать о ней еще раз.
Что я знаю?
Я вытащил из разума сотню
Фелуриан была прекрасна.
Она завораживала смертных мужчин.
Они следовали за ней в Фаэ и погибали в ее объятьях.
Как же они погибали?
Это было довольно несложно догадаться: экстремальные физические нагрузки.
Эти дела были довольно суровыми, и малоподвижным и хилым, возможно, не повезло так же хорошо, как мне. Теперь, когда я перестал замечать, что все мое тело чувствует себя хорошо выжатой тряпкой.
Мои плечи болели, колени горели и моя шея покрыта сладкими синяками от любовных укусов от моего правого уха, по моей груди и...
Мое тело покраснело и я изо всех сил нырнул в «каменное сердце» до тех пор, пока мой пульс не замедлился и я смог выбросить мысли о ней из передней части моего разума.
Я мог вспомнить четыре истории, где мужчины возвращались из Фаэ живыми, но все из них были надломлены, как булыжник горшечника.
Какой вид безумия они демонстрировали?
Навязчивое поведение, смерть от несчастного случая из-за отрешения от реальности или чахли от крайней меланхолии.
Трое умерло в течении оборота дней.
Четвертая история рассказывала о человеке, продержавшимся почти полгода.
Но что-то в этом не имело смысла.
Правда, Фелуриан была прекрасна.
Умелая?
Без сомнения.
Но до такой степени, чтобы каждый человек умирал или сходил с ума?
Нет. Это просто невероятно.
Я не хочу принизить опыт.
Я не сомневаюсь ни на секунду, что она, вполне естественно, лишала мужчин их способностей в прошлом.
Я, однако, чувствовал себя вполне здоровым.
Я коротко поразвлекал себя размышлениями о том, что я был сумасшедшим и не знал об этом.
Затем, я посчитал возможность того, что я всегда был сумасшедшим, признав ее как более вероятную, чем первую, а затем вытолкнул обе мысли из моей головы.
Глаза были еще закрыты и я наслаждался тихим томлением того рода, которого никогда не чувствовал раньше.
Я наслаждался, а затем открыл глаза и приготовился совершить свой побег.
Я осмотрел вокруг павильон из шелковых драпировок и разбросанных подушек.
Они были только украшением для Фелуриан.
Она лежала в центре всего этого, с округлыми бедрами и стройными ногами и гибкие мышцы двигались под ее кожей.
Она посмотрела на меня.
Если
Спящей она была как картина огня.
Проснувшись она была самим огнем.
Это может показаться странным, но в тот момент я почувствовал страх.
Это может показаться странным, что находясь на расстоянии вытянутой руки от самой привлекательной женщины в мире, я неожиданно вспомнил о своей собственной смертности.
Она улыбнулась, как кинжал в бархате и потянулась, как кошка на солнце.
Ее тело было создано, чтобы потягиваться, арка спины, гладкий простор ее подтянутого живота.
Круглая округлость ее грудей была поднята движением рук и я вдруг почувствовал себя, как олень в овраге.
Мое тело реагировало на нее и я чувствовал, как что-то молотит в холодное бесстрастие «каменного сердца» горящей кочергой.
Мой контроль на мгновение подскользнулся и менее дисциплинированная часть моего разума начала сочинять для нее песни.
У меня не было запасного внимания, чтобы обуздать эту часть обратно в себя.
Поэтому я сосредоточился на сохранении в «каменном сердце» игнорируя обоих: ее тело и болтливую часть моего разума, рифмующую куплеты где-то в затылке.
Это не было простым делом.
На самом деле это сделало обычные тяготы симпатической магии кажущимися простыми, как пропуск.
Благодаря обучению, которое я получил в Университете, я не был сломан, как жалкая сущность, которая была в состоянии концентрироваться только на своем собственном увлечении.
Фелуриан медленно расслабилась из своей растяжки и посмотрела на меня древними глазами.
Глаза не похожие ни на что, что я когда-либо видел.
Они были поразительного цвета...
Летние сумерки были в ее глазах.
...вид голубоватых сумерков
Они были очаровательны.
На самом деле...
С веками из крыльев бабочек.
В них не было вообще ничего белого...
Ее губы тени закатных небес.
Я сжал челюсти, отколов болтающий кусочек меня прочь, отослав его в дальний уголок моего разума, позволяя ему петь самому себе.
Фелуриан склонила голову набок.
Ее глаза были как намерение и невыразительны, как у птицы.
– Почему ты молчишь, пламенный любовник?
Я погасила тебя?
Ее голос был странным для моих ушей.
У него совсем не было шероховатостей.
Он был тихим и гладким, как кусок идеально полированного стекла.
Несмотря на свою мягкую странность, голос Фелуриан пробежал у меня по спине, заставляя чувствовать себя как кота, которого только что погладили до кончика хвоста.