Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Она шагнула назад, так что наши скрещенные руки распрямились.
Тогда она потянула камень к груди, увлекая меня за собой в воду.
– Теперь все ваши смертные девы вздыхают, ведь она засияла на вашем небе.
Я кивнул , догадавшись.
– Любима и фаэ и людьми,
наша луна та еще путешественница, да?
Фелуриан тряхнула головой,
– Не так.
– скиталица - да,
путешественница – нет.
Она движется, но не вольна идти куда захочет.
–
– о человеке, который украл луну.
Лицо Фелуриан стало торжествующим.
Она расцепила наши пальцы и посмотрела вниз, на камень в своих руках.
– Это было бы концом всего. – Вздохнула она.
– Пока он не похитил луну оставалась какая-то надежда на мир.
Я был ошеломлен сухим тоном ее голоса.
– Что? – Спросил я ошеломленно.
– Кража луны, - она озадаченно повернула ко мне голову,
– ты сказал, что знаешь об этом.
– Я сказал, что слышал историю, - проговорил я.
– Но это была глупая сказка.
Не такая история, которая была на самом деле,
а та,
которую можно рассказать ребенку.
Она снова улыбнулась.
– Ты можешь называть их сказками.
Я знаю о них.
Они – мечты,
которые мы дарим нашим детям.
– Но луну действительно украли? – Спросил я.
– Это не было выдумкой?
Фелуриан нахмурилась.
– Это то, что я показывала тебе, - сказала она, сердито всплеснув руками.
Я сделал жест извинения Адем под водой, прежде чем осознал, что это было бессмысленно вдвойне.
– Я сожалею, - сказал я.
– Но если я не узнаю правду об этой истории, я погиб.
Пожалуйста, расскажи мне.
– Это старая и печальная история. – Она посмотрела на меня долгим взглядом,
– что ты согласен отдать взамен?
– Молчащего оленя. – Сказал я.
– Это такой подарок, который ты даришь скорее себе, чем мне, - сказала она лукаво.
– Что еще?
– Я так же сделаю тысячу рук, - сказал я, видя, как смягчилось выражение ее лица.
– И покажу кое-что новое, что придумал сам.
Я называю это колебание против ветра.
Она сложила руки на груди и отвела взгляд, демонстрируя полное безразличие.
– Возможно это кое-что новое для тебя,
я вероятнее всего знаю это под другим названием.
– Возможно.
– Но если ты не согласишься, то никогда этого не узнаешь.
– Очень хорошо, - сказала она вздохнув.
– Но это только потому, что ты действительно хорош в тысяче рук.
Взгляд Фелуриан на мгновение задержался на полумесяце, затем она начала говорить.
– Задолго до городов человека,
до людей,
прежде Фаэ,
были те, кто шел с открытыми глазами.
Они
– Она сделала паузу и посмотрела на меня.
– Ты ведь знаешь, что это значит?
– Если ты знаешь имя вещи, то становишься ее хозяином, - ответил я.
– Нет, - сказала она, поразив меня глубиной упрека в своем голосе.
– Не хозяином.
Ты глубоко знаешь эту вещь, но ты ей не хозяин.
Плавать не значит быть хозяином воды,
съесть яблоко не значит стать его хозяином. Она проницательно взглянула на меня.
– Ты понимаешь?
Я не понимал.
Но так или иначе кивнул, так как не хотел расстраивать ее, или уводить в сторону историю.
– Как их называли раньше – именователи, без труда перемещались по всему миру.
Они знали имя лисы, знали имя зайца и знали различия между этими именами.
Она сделала глубокий вздох и не менее глубокий выдох.
– тогда пришли те, кто видел вещь и думали, как изменить ее.
Они думали как хозяева.
Они были создателями.
гордыми и мечтательными.
– Она сделала примирительный жест.
– И сначала все было совсем не плохо.
Они делали удивительные вещи.- Ее лицо озарил свет воспоминаний, и она взволнованно схватила меня за руку.
– Однажды сидя на стене муреллы я ела фрукты с серебряного дерева.
Они сияли, и в темноте можно было увидеть рты и глаза тех кто их однажды попробовал!
– Мурелла была в Фаэ?
Фелуриан нахмурилась.
– Нет,
сказала она.
– Это было раньше.
Было только одно небо.
Одна луна.
Один мир, и в нем была Мурелла.
И фрукты.
И я сама, пробующая их, с глазами, светящимися в темноте.
– Как давно это было?
Она легко пожала плечами.
– Давно.
Очень давно.
Раньше, чем появилась любая книга историков, которую я видел, или о которой довелось услышать.
В архивах были копии историй Калаптериан обращенных на два тысячелетия назад, но даже они не содержали отголосков того, о чем сейчас говорила Фелуриан.
– Прости что перебил, - сказал я настолько вежливо насколько возможно и поклонился так низко, как мог, чтобы не оказаться полностью под водой.
Успокоившись, она продолжала, - фрукты были всего лишь началом,
первыми шагами ребенка.
со временем они становились все более смелыми, более храбрыми, дикими.
Старые именователи говорили – хватит, - но создатели отказались.
Они ссорились, дрались и ограничивали создателей.
Они приводили доводы, к чему это все может привести. – Ее глаза прояснились,