Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

– О боже, парень.

Твоя честность, как рубящий топор.

– И я должен отметить, - серьезно сказал я, - прошу у вас обоих прощения за то, что те, кого я убил были не Эдема Руэ.

Они не были даже настоящими актерами.

Алверон покачал головой и постучал устало по приказу перед ним.

– Здесь говорится иначе.

Эдема Руэ и также актеры.

– Приказ был украден, ваша светлость.

Люди, которых я встретил на дороге, убили труппу Руэ и заняли их место.

Он

заинтересованно посмотрел на меня.

– Ты выглядишь уверенным в этом.

– Один из них сказал мне это, ваша светлость.

Он признал, что они были просто выдавали себя за труппу.

Они лишь претендовали быть Руэ.

Мелуан выглядела так, будто она не могла решить, была ли она смущена или ей претила мысль об этом.

– Кто стал бы претендовать на это?

Алверон кивнул.

– Моя жена попала в точку, - сказал он.

– Кажется более вероятным, что они тебе лгали.

Кто бы не стал отрицать такие вещи?

Кто бы охотно признался, что он один из Эдема Руэ?

Я чувствовал себя от этого еще более покрасневшим, вдруг застыдившись того, что я скрывал свою кровь Эдема Руэ все это время.

– Я не сомневаюсь, что вашей настоящей труппой были Эдема Руэ, ваша светлость.

Но люди, которых я убил, не были ими.

Руэ не сделали бы того, что сделали они.

Глаза Мелуан вспыхнули яростью.

– Ты не знаешь их.

Я встретился с ее глазами.

– Миледи, я думаю, что знаю их довольно хорошо.

– Но почему?
– спросил Алверон.

– Кто в здравом уме будет пытаться выдавать себя за Эдема Руэ?

– Для удобства путешествовать, - сказал я.

– И защита, предложенная вашим именем.

Он пожал плечами на мое пространное объяснение.

– Они были, вероятно, Руэ, что устали от честного труда и занялись вместо этого воровством.

– Нет, ваша светлость, - настаивал я.

– Они были не Эдема Руэ.

Алверон укоризненно посмотрел на меня.

– Да ладно.

Кто может сказать разницу между бандитами и бандой Руэ?

– Между ними нет разницы, - сухо сказала Мелуан.

– Ваша светлость, я знаю разницу, - горячо сказал я.

– Я сам Эдема Руэ.

Тишина.

Выражение лица Мелуан преображалось от тупого шока к неверию, затем к ярости до отвращения.

Она встала на ноги, взглянула на мгновение, как будто она собиралась плюнуть на меня, а затем натянуто вышла в дверь.

Раздался стук, когда ее личный охранник оказался в центре внимания и последовал за ней из внешней комнаты.

Алверон продолжал смотреть на меня с серьезным лицом.

– Если это была шутка, то она плохая.

– Это не так, ваша светлость, - сказал я, борясь с моим характером.

–

И почему ты счел необходимым скрыть это от меня?

– Я не скрывал этого, ваша светлость.

Вы сами неоднократно говорили, что я далек от благородного происхождения.

Он сердито ударил по ручке кресла.

– Ты знаешь, что я имею ввиду!

Почему ты никогда не упоминал о том, что ты один из Руэ?

– Я думаю, причина достаточно очевидна, ваша светлость, - сказал я натянуто, стараясь удержаться от выплевывания слов.

– Слова "Эдема Руэ" имеют слишком сильный запах для многих благородных носов. Вашей жене даже ее духи не могут перекрыть их.

– У миледи были несчастные отношения с Руэ в прошлом, - сказал он в порядке объяснения.

– Тебе не мешало бы это отметить.

– Я знал ее сестру.

Стыдная трагедия ее семьи.

Сбежала и влюбилась в актера.

Какой ужас, - сказал я язвительно, все мое тело покалывало горячей яростью.

– Чувства ее сестры делает честь для ее семьи, меньшие, чем действия вашей леди жены.

Моя кровь такая же, как у любого человека, и даже более, чем у большинства.

И даже если это не так, у нее нет оснований обращаться со мной так, как она.

Выражение лица Алверона посуровело.

– Я скорее думаю, что она станет относиться к тебе так, как было до этого, - сказал он.

– Она была просто поражена твоим внезапным признанием.

Учитывая ее отношение к тебе, как к распутнику, я думаю, что она показала замечательную сдержанность.

– Я думаю, что она чувствует угрызения совести по поводу правды.

Язык актера заполучил ее в постель намного быстрее, чем ее сестру.

Как только я сказал это, я понял, что зашел слишком далеко.

Я сжал зубы, чтобы не сказать ничего хуже.

– На этом все, - сказал Алверон с холодной формальностью, его глаза были плоские и сердитые.

Я ушел со всем сердитым достоинством, которое я только мог собрать.

Не потому, что мне больше ничего было сказать, а потому, что останься я на один момент дольше, и он бы позвал охранников, а это было не таким, каким я хотел сделать мой выход.

Глава 140

Просто награды.

На следующее утро, как раз во время переодевания, прибыл мальчик на побегушках, принеся толстый конверт с печатью Алверона.

Я сел у окна и обнаружил несколько писем внутри.

Дальнее из них гласило:

Квоут,

Я думал некоторое время о твоих кровавых делишках, и решил что они незначительны по сравнению с услугами, что ты оказал мне.

Однако, моя душа связана с другой, чей комфорт дороже для меня чем мой собственный.