Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Кроме того, общеизвестно, что трудно сбыть ювелирные украшения в таком маленьком городке, как Имре.
Было бы слишком просто для кого-нибудь отследить его путь ко мне.
Я никогда не строил из себя святого, а в комнатах Амброза было полно возможностей для озорства.
Так что я не отказал себе в этом.
Проверяя карманы Амброза, я ослабил несколько швов, чтобы создать все условия для того, чтоб он порвал штаны, присаживаясь или взбираясь на лошадь.
Я ослабил ручку его дымохода, так что
Я пытался придумать, что бы такое сделать с его проклятой раздражающей шляпой с пером, когда дубовый прутик в моем кармане резко дернулся, заставляя меня подпрыгнуть.
Затем он дрогнул снова, замирая в середине движения.
Я отчаянно выругался.
Амброз отсутствовал не более двадцати минут.
Что заставило его вернуться так скоро?
Я выключил свою симпатическую лампу и засунул в плащ.
Затем я пронесся в следующую комнату, чтобы сбежать через окно.
Меня раздражала идея, что я прошел через все эти трудности, только чтобы прийти и уйти, но раз Амброз не знал, что кто-то побывал в его комнатах, я мог просто вернуться в другой вечер.
Но окно не открылось.
Я толкнул сильнее, удивляясь, не захлопнулось ли оно от ветра.
Затем я заметил узкую полоску меди вдоль оконной рамы.
Я не мог прочесть сигалдри в тусклом свете, но я знал, как выглядят охранные метки.
Это объясняло, почему Амброз вернулся так быстро.
Он знал, что кто-то проник внутрь.
Более того, лучшие охранные метки не только предупреждали о вторжении, но и могли запереть дверь или окно, чтобы вор остался внутри.
Я бросился к двери, роясь руками в карманах плаща, пытаясь найти что-нибудь длинное и тонкое, чтобы поддеть задвижку.
Не найдя ничего подходящего, я схватил карандаш с его стола, вставил его в замочную скважину, затем резко дернул в сторону, ломая металлическую головку внутри замка.
Секунду спустя я услышал металлический скрежет, когда Амброз попытался открыть дверь со своей стороны, возясь и чертыхаясь, потому что его ключ не входил.
К этому времени я уже вернулся к окну, освещяя своей лампой вдоль полосы меди и бормоча руны себе под нос.
Это было довольно просто.
Я мог сделать их бесполезными, начертив несколько связывающих рун, а затем открыть окно и уйти.
Я поспешил назад в комнату и схватил канцелярский нож с его стола, переворачивая в спешке чернильницу.
Я уже почти начал изменять руны, когда понял, как глупо это будет.
Любой жалкий воришка мог пробраться в комнаты Амброза, но количество людей, которые знали сигалдри, чтобы изменить руны, было гораздо меньше.
С таким же успехом я мог бы просто начертить свое имя на его оконной раме.
Я потратил секунду, приводя мысли в
Я вернулся и изучил длинную медную полосу более внимательно.
Сломать что-то просто, понять - сложнее.
Это особенно правдиво, когда при этом из-за двери раздаются приглушенные проклятия вместе с клацаньем и шумом кого-то, пытающегося открыть замок.
Затем в холле все стихло, что беспокоило еще больше.
В итоге я смог разобрать последовательность рун, когда уже услышал несколько пар шагающих ног в холле.
Я разбил разум на три части и сфокусировался на своем Аларе, толкая окно.
Мои руки и ноги похолодели, когда я собрал все свое тепло, чтобы противодействовать рунам, стараясь не запаниковать, когда раздался сильный грохот, и что-то тяжелое ударилось о дверь.
Окно распахнулось, и я попятился на крышу, когда что-то снова врезалось в дверь, и я услышал резкий звук ломающегося дерева.
Я все еще мог бы уйти без риска, но когда я поставил свою правую ногу на крышу, я ощутил, как трескается плитка под ней.
Моя нога соскользнула, и я схватился за подоконник обеими руками, чтобы остановить падение.
Вдруг подул резкий ветер, подхватывая открытое окно и запуская его в сторону моей головы.
Я поднял руку, чтобы защитить лицо, и вместо него окно ударилось о мой локоть, разбивая при этом одно из маленьких стекол.
Столкновение оттолкнуло меня вбок на правую ногу, которая соскользнула до конца подо мной.
Затем, так как все другие варианты казались использованными, я решил, что будет проще упасть с крыши.
Действуя на чистом инстинкте, мои руки нервно хватались за плитки.
Я оторвал еще несколько плиток, а затем зацепился за край крыши.
Моя хватка была не самой лучшей, но это замедлило и развернуло меня, чтобы я не приземлился на голову или спину.
Вместо этого я упал лицом вниз, как кошка.
За исключением того, что у кошки все ноги одной длины.
Я приземлился на руки и колени.
Мои руки слегка закололо, но колени, ударившиеся о булыжник, болели так, как ничто за всю мою жизнь.
Боль ослепила меня, и я услышал, что вскрикнул, как щенок, которого пнули.
Секунду спустя град из тяжелой красной плитки с крыши посыпался на меня.
Большинство разбилось о мостовую, но она ударилась о мой затылок, пока другая приземлилась на локоть, отчего все мое предплечье онемело.
Я не уделил этому ни секунды.
Сломанная рука заживет, но исключение из Университета продлится вечность.
Я поднял капюшон и заставил себя подняться.
Придерживая капюшон одной рукой, я проковылял несколько шагов, пока не оказался под карнизом «Золотого Пони», вне поля зрения людей в окнах.