Страх открывает двери
Шрифт:
Молодец старик, не отступает ни на волосок!
— Ладно, это не имеет значения. Мне понадобится теперь самое большее полчаса. Можете сказать ему, что все будет готово в начале восьмого… А теперь мне нужна бумага и тихое место, где меня никто не побеспокоил бы…
— А здесь что, не годится? — кротко спросил Ройал. — Я велю Чибатти принести бумаги…
— Если вы считаете, что я в состоянии буду думать под холодным рыбьим взглядом Чибатти, то вы глубоко ошибаетесь! — Я на мгновение задумался. — Когда мы шли сюда, то проходили мимо какого-то кабинета. Дверь была открыта. Там стоял письменный стол и есть все, что нужно, —
— Ну что же… — Ройал пожал плечами и дал мне пройти вперед. Когда я выходил, из отверстия опоры показался Чибатти, и ее успели мы пройти по коридору и десяти футов, как я услышал тяжелый лязг засова. Чибатти честно выполнял свои обязанности привратника.
Мы дошли до небольшой и довольно уютной комнаты, дверь в нее была открыта. Я огляделся и вопросительно посмотрел на Ройала. Тот кивнул, и я вошел. Похоже было, что это кабинет архитектора. Здесь были две больших чертежных доски со специальным оборудованием. Но я все-таки предпочел небольшой письменный стол с удобным креслом.
Ройал оглядел комнату так, как мог ее оглядеть только Ройал. Сейчас его интересовало, насколько эта комната пригодна для тюремной клетки. То, что он увидел, очевидно, его удовлетворило. Кроме двери наружу было окно, под которым бушевало море. Он поставил стул прямо под верхним светом, закурил сигарету, уселся и замер. Свет блестел в его гладких волосах, лицо оставалось в тени. От меня до него было не более шести футов, в руках у него ничего не было, но он успел бы выхватить маленький черный пистолет и пробуравить во мне две крошечные дырочки, прежде чем я успел бы покрыть и половину расстояния до его стула. Кроме того, нападение не входило в мои расчеты в данный момент.
Я провел минут десять, записывая на листе бумаги разные цифры и играя с линейкой, заглядывая в инструкцию, сверяясь со схемами, но ни на йоту не продвинулся вперед. Не забывал я и хмуриться, показывая всем своим видом, что у меня что-то не получается, нетерпеливо пощелкивая языком, почесывал карандашом затылок, сжимал губы и все более раздраженно поглядывал на стены, на дверь, на окно. Но еще чаще я смотрел на Ройала. Наконец он меня понял.
— Вам мешает мое присутствие, Тэлбот?
— Что?.. А! Нет, не совсем… Просто мне кажется, что у меня…
— Не все так легко, как вы думали?
Я с раздраженным видом молча смотрел на него. Если бы он сам не предложил мне этого, то это пришлось бы сделать мне. Но он избавил меня от этой необходимости.
— Может быть, мне так же, как и вам, не терпится поскорее покончить все это дело. Вы, вероятно, из тех людей, которые не выносят, чтобы их отвлекали, а я, видимо, вас отвлекаю… — Он легко встал со стула, взглянул на мои бумаги, подхватил одной рукой стул и направился к двери. — Я подожду в коридоре.
Я не ответил, лишь коротко кивнул. Он вынул из замка ключ, вышел в коридор, закрыл дверь и запер ее. Я поднялся, подошел, ступая неслышно, как кошка, к двери и стал ждать.
Ждать пришлось недолго. Через минуту я услышал быстрые шаги по коридору. Потом чей-то голос, сказавший с американским акцентом: «Прошу прощения, Мак!», и почти одновременно звук тяжелого удара, от которого даже мне стало больно.
В следующий момент ключ в замке повернулся, дверь открылась, и я помог втащить тяжелую ношу.
Этой ношей был Ройал, без сознания и холодный, как труп. Я втащил
— Очень неплохо сработали! — буркнул я. — И внешний вид, и американский акцент… Вы бы и меня провели, как нить дать!
— Вас — не знаю, но Ройала я провел. — Кеннеди нагнулся и посмотрел на багровый синяк на виске Ройала. — Может быть, я перестарался… — Он испытывал сейчас такое беспокойство, Какое испытывал бы я, если бы нечаянно наступил на пробегающего тарантула. — Как вы думаете, выживет?
— Выживет. Должно быть, вы уже давно предвкушали это удовольствие. — Я сбросил куртку и быстро натянул на себя спецодежду. — Все готово?
— Конечно, мистер Тэлбот, — сказал он с упреком в голосе. — Ведь у меня было целых три часа.
— Что верно, то верно… А если ваш друг начнет проявлять признаки жизни?
— Тогда я опять легонечко стукну его, — мечтательно сказал Кеннеди.
Я усмехнулся и вышел. Я не имел ни малейшего представления о том, как долго генерал может задержать Вайланда, но подозревал, что не очень долго, — Вайланд уже начал беспокоиться немного, я сам виноват в этом, возможно. Ведь именно я заявил ему, что агенты ФБР только и ждут, пока утихнет шторм, а потом сразу нанесут визит генералу. Но в этот момент, когда Вайланд направил на меня свой пистолет, угрожая, что убьет меня, я был вынужден схватиться за самую длинную соломинку, которую только мог найти.
Ветер наверху выл и бушевал, как и прежде, но его направление изменилось, и мне приходилось с трудом отвоевывать у него каждый шаг вперед, ибо дул он теперь прямо в лицо. Теперь он дул с севера, и я сообразил, что центр урагана прошел, видимо, где-то севернее, завернул на Тампу. Похоже, что через несколько часов и волны начнут понемногу затихать и ослабнут. Но до этого было еще далеко, и порывы ветра были настолько сильными, что раза два мне пришлось обернуться назад, чтобы перевести дух. Когда я оборачивался второй раз, мне внезапно показалось, что за мной крадется какая-то фигура, тоже цепляясь за спасательный трос. Но я оставил это без внимания. Ведь рабочие, наверное, пользовались этим тросом день и ночь.
Время думать об осторожности и тщательно взвешивать каждую потенциальную опасность миновало. Теперь альтернатива была четкой: либо пан, либо пропал.
Перейдя через площадку, я вошел в коридор, где недавно мы с Кеннеди перекинулись репликами, и, дойдя до конца, повернул не налево, как в прошлый раз, а направо. Приостановился, чтобы сориентироваться, и направился в сторону широкого трапа, который, как сказала Мэри, вел непосредственно к буровой вышке. Мимо проскальзывали люди. Одна из дверей, мимо которой я проходил, была приоткрыта, и в комнате, которая, видимо, была комнатой отдыха, воздух был сизым от дыма, и там было много народу. Очевидно, работа прекратилась на всех участках. Бурильщиков это не волновало, ибо им уже оплатили весь срок пребывания, начиная с того момента, как они покинули берег, и до той минуты, как они вступят на него снова. Меня это тоже не волновало, так как я направился именно на рабочую площадку, и отсутствие на ней людей только облегчало мою задачу.