Страх подкрался незаметно
Шрифт:
Ее серо-зеленые глаза внезапно потемнели.
– Нет, не надо! – сказала она и со скоростью света выскочила за дверь.
Я сел на свое место, закурил сигарету и стал просматривать другие газеты. Везде крупными буквами сообщалось о Хьюстоне. Он был новостью дня.
Зазвонил телефон, и я снял трубку.
– Мистер Бойд? – спросил женский голос.
– Я самый. Кто говорит?
– Дэнни! – проворковал голос. – Это Марта Хейзелтон.
– Как поживаете?
– У меня к вам просьба… – Она колебалась. – Большая
Я уже оказал ей пару услуг и подумал, что за десять тысяч долларов могу оказать третью.
– Слушаю вас.
– Вы такой милый, Дэнни! Отец сейчас в больнице.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Коронарный тромбоз… Не очень приятная штука… Послушайте, Дэнни, вот что: сегодня у слуг выходной день, и я одна. Вы знаете, что должно произойти в полночь?
– Хьюстон, – ответил я.
– Это, конечно, свидетельство душевной слабости, – проговорила она извиняющимся тоном. – Я целый день размышляла об этом и чувствую себя совершенно подавленной. Думаю, что не смогу одна вынести этот кошмар. Не составите ли вы мне компанию сегодня вечером? Пока все не окончится.
– Ну разумеется! С большим удовольствием. В котором часу вас устроит?
– Вы ведь понимаете, что это означает для меня, Дэнни, – тепло проговорила она. – Можете прийти около десяти часов?
– Хорошо.
– Еще раз спасибо, Дэнни. Я буду ждать.
Я ушел из бюро около половины шестого. Фрэн внимательно посмотрела на меня.
– Расслабьтесь! – бросил я ей. – Мир полон женщин, которые готовы перерезать другим горло ради совершенства бойдовского профиля. Я же страдаю по рыжей, у которой объем груди всего-то тридцать пять дюймов.
– Тридцать семь с четвертью, – поправила она. – Я проверила.
– Ну что ж, я готов подумать. Может быть, у вас есть маленький шанс поближе познакомиться с профилем греческого бога. И не думайте, что я преувеличиваю, я просто констатирую факт.
– Чтобы я убивалась из-за какого-то детектива-неудачника с потрепанным профилем?! – холодно сказала она. – На этот профиль бриллиантов не купишь, голубую норку – тоже. Его и на еду-то не хватит!
Я, может быть, многого не знаю, но когда надо исчезнуть, знаю отлично. Поэтому я исчез и отправился домой.
Я пропустил пару стаканчиков, открыл банку копченого лосося, хотя и не был голоден. Время шло медленно. Потом внезапно наступило девять часов. Пора собираться.
Точно в половине десятого я остановил машину перед зданием на Бикман-Плейс. Тридцать секунд спустя Марта Хейзелтон открыла мне дверь.
– Входите, входите, Дэнни, – сказала она, ослепительно улыбаясь. – Вы не можете представить, как я рада вас видеть.
Сбросив плащ, я прошел в гостиную. Большие поленья пылали в камине из белого мрамора, и в комнате было, пожалуй, слишком тепло. Но Марта была одета в соответствии с температурой гостиной. Ее белое нейлоновое кимоно, небрежно накинутое на пижаму, открывало
Диван стоял перед камином, а около дивана на маленьком столике – внушительная батарея бутылок.
Марта пристально смотрела на меня блестящими глазами.
– Идите сюда, садитесь на диван, Дэнни, – сказала она. – Так хорошо около огня! Налейте нам выпить и устраивайтесь поудобнее.
Ее голос чуть охрип.
– Звучит превосходно, – ответил я. – Что будете пить?
– Скотч, добрый старый скотч и никакого льда, Дэнни! Сейчас зима, зима моей тревоги… Откуда это?
Я подошел к столику и наполнил стаканы.
– А сколько вы уже выпили этого доброго скотча? – спросил я.
– Не мелочитесь! – недовольно произнесла она. – Думаете, я считала? Мне двадцать семь лет… Я в таком возрасте, когда можно делать что хочешь, и я настолько богата, что могу это себе позволить. Почему бы и нет? Ответьте, Дэнни Бойд.
Я сел рядом с ней на диван, держа в каждой руке по стакану. Она быстро схватила тот, который был ближе.
– За нас, мистер Бойд, – сказала она, поднимая стакан. – Мы его сделали. Ведь так говорят?
– Кто так говорит?
Она недовольно поморщила нос:
– Опять эти плебейские ужимки!
– А вы не стройте из себя шлюху! – немедленно парировал я.
Она фыркнула:
– Вы правы… Пейте, Дэнни, ведь живем один раз!
– Ага! Но тише едешь – дальше будешь.
Она осушила свой стакан одним глотком, словно умирала от жажды в Сахаре. Потом долго рассматривала его и наконец швырнула в камин. Он ударился о мрамор и осыпал горящие поленья тысячью осколков.
– Мой дедушка был казак, – сказала она заплетающимся языком. – Он насиловал женщин и убивал мужчин. Он дожил только до девятнадцати лет. Мораль ясна, Дэнни?
– Объясните мне, – проворчал я.
– Не нужно убивать людей, жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее впустую.
Она залилась беспомощным смехом. Я подумал, что мне, в сущности, совершенно ни к чему блюсти трезвость, и, выпив свою порцию, налил еще.
Внезапно Марта перестала смеяться.
– Который час? – вполголоса спросила она.
– Десять часов пять минут.
– Вечер еще только начался, – заявила она. – А у меня нечего выпить.
– Понял. Я над этим поработаю, – пообещал я.
Позже я решил, что мне это удалось. У меня слегка стучало в висках, и рисунок ковра перед камином время от времени менял свои очертания.
– Дэнни! – Ее голос доносился откуда-то поблизости. – Когда же я получу свою выпивку?
– Сейчас. Я должен был вас догнать, а теперь мы на равных.
Я наполнил два стакана и протянул один ей. Она любовно взяла его обеими руками и поднесла к губам.
– Теперь лучше, – заявила она после того, как он опустел. – А то я уж начала сердиться на вас.