Страх во тьме
Шрифт:
– Вы что-то хотели?
– В общем-то, да,- я решил, что с этой фурией надо быть помягче.
– Вам мешает моя музыка? – обвинительным тоном продолжила девчонка, нагло глядя куда-то мимо меня. – Или вам мешаю ИМЕННО я?
Я уже говорил, что не знаю, как вести себя с особами подобного рода? Теперь уже я и сам поверил своим словам. Я растерянно захлопал глазами, всё моё раздражение куда-то улетучилось. Я прочистил горло.
– Эй, милая моя, я разве хоть слово сказал против того, что ты слушаешь? «Judas Priest» - хорошая группа. Более того, одна из моих самых любимых.
Она сфокусировала на мне свои глазищи. Из полупрезрительного её взгляд превратился в недоверчивый.
–
– Я что, похож на модного человека?
– деланно оскорбился я. Тут автобус заложил излишне резкий поворот, и я впечатался физиономией в спинку кресла. Чертыхнувшись, я поднялся и облокотился о подголовник, уставившись на собеседницу сверху вниз. Она улыбнулась самыми краешками губ, должным образом реагируя на мой казус. Пусть, я никогда не боялся смеяться над самим собой. Похоже, наш диалог начинает налаживаться.
– А ты слышала такие их композиции, как «Love bites», «Sentinel», «Hell patrol»? А? Да и сама «Ram it Dawn» вещь весьма забойная.
Девчонка просто обалдела, доложу я вам. Она откинулась на спинку кресла и широко развела по-прежнему согнутые в коленках ноги. Движение достаточно откровенное и фривольное.
– Дядя, а вы меня не клеите часом? Предупреждаю сразу - по яйцам я бью без промаха!
От подобного заявления я впал в ступор. Ну, ни хрена ж себе!
– Ты чего, офигела? Согласен, что на металлиста я не похож, но и на маньяка-насильника тоже не потяну, иначе мне дадут ровно столько, сколько тебе! И в камере у меня будет очень много по-настоящему близких и хороших друзей, которые и слыхом не слыхивали о рок-музыке.
И вот тут её наконец-то проняло. Она запрокинула лохматую головку и засмеялась. Я опять поразился. Не смотря на низкий тембр голоса, смех у неё напоминал звонкий перелив хрустальных колокольчиков. Банальщина, да, но мне больше не с чем сравнить такой смех!
– А ты нормальный чувак. Меня зовут Трейси Стюарт,- она решительно протянула мне свою ладошку для рукопожатия. – Извини, что помешала тебе. Я как-то сразу не въехала, что ты парень в доску свой. Ничего, что я на «ты»?
Впечатлённый частотой смены её настроения, я аккуратно принял девичью ладонь в свою десницу, опасливо покосившись на остроносые «казаки».
– Ну а я Алекс Болотин,- представился я, называясь именем, которое говорил всем иностранцам. – Я-то сразу понял, что ты ТА ещё язвочка....
Она опять засмеялась. Слушать её смех было сплошным удовольствием. Я поймал себя на том, что скалюсь, как дурак, во всю рожу. И тут до неё дошло. Трейси изумлённо вылупилась на меня, оборвав сыплющиеся изо рта смешинки.
– О, так ты что... Русский, что ли?!
– Он самый, - набычился я. – А ты что, выросла на предрассудках к нашему народу?
Трейси передёрнула затянутыми в кожу плечиками.
– Да нет.... Просто у меня ещё не было в друзьях никого из ваших. Теперь есть!
Улыбалась она тоже очень мило. Да и вообще, Трейси была очень симпатичной девочкой. Общее впечатление портил только несколько широковатый нос. А небольшая косинка в зелёных глазах, наоборот, только придавала ей некий шарм, что ли... Уф, куда это меня понесло? Я в ответ по-свойски подмигнул и опустился на сидение. Так, а что у нас «за бортом»?
«За бортом» погода, что называется, окончательно скурвилась. Вот так вот, да! Я давно обратил внимание, что к привычному гулу автобусного салона примешивается какой-то посторонний шум. Это был ветер. Не на шутку разгулявшийся ветер. Я расплющил нос о стекло, наблюдая за тем, как набирающие силу духи воздушной стихии начинают планомерный захват всей округи.
Та ещё обстановочка. «День независимости» какой-то! А ведь нам ещё ехать и ехать. Надежда только на то, что мы минуем этот безлюдный и захолустный участок пути как можно быстрее. Нет, не подумайте, я не то, что бы там совсем уж трус закостенелый. Но только не по себе мне стало, очень сильно не по себе. А своим чувствам я привык доверять. Я задёрнул занавеску. Но от усиливающегося за окном рёва стихии я закрыться по понятным причинам всё равно не мог. Я поёжился, хотя в салоне холодно не было. Что-то не то... Как у Бредбери. «Чую, что-то страшное грядёт». Я это ЧУВСТВОВАЛ спинным мозгом.
Я оглянулся назад. Моя новоявленная подружка, похоже, ничем таким себе не напрягала. Трейси, с наушниками в ушах, прикрыла глаза, дрыгая в такт ногой и явно получая от происходящего большой кайф. Что ж, в незнании – великое спокойствие, сумничал я про себя и обвёл прищуренными глазами погрузившийся в мягкий сумрак салон автобуса. Водитель, целиком сосредоточенный на вождении, не спешил включать свет, за что я был ему искренне благодарен. Темнота - друг молодёжи, в темноте не видно рожи... Хотя в автобусе находилась отнюдь не одна только молодёжь.
У меня неплохая память на лица. И я мог спокойно, излишне не утруждаясь, перечислить и описать более - менее подробно если не всех, то большую часть пассажиров нашего рейса уж точно. Помимо того, я вполне сносно разбираюсь в людях, в человеческой психологии, и могу достаточно много сказать о человеке, даже если вижу его впервые в жизни. Выражаясь проще – всяких отморозков и уродов вижу насквозь. Бывает, что ошибаюсь в своих суждениях, но это исключение из правил, нежели само правило.
Напротив меня, через проход, сидел испитого вида старикан в мятом офисном костюме неопределённого цвета, с перекрученным галстучным узлом, но дорогими часами на левой руке. Видимо, он переживал не лучшие времена, о чём свидетельствовал не только помятый вид, но и плоская фляжка с недвусмысленным содержимым, к которой старик то и дело прикладывался. Я осуждающе скорчил гримасу. Никогда не понимал тех, кто закладывает лишку. Да, бывает так, что проблемы ложатся неподъёмным грузом. Но от них не спрячешься в пьяном угаре. Проблемы не решатся, от них не убежишь. От СЕБЯ уйти невозможно. Но это я так, брюзжу на злобу дня.
Выпивоха заметил, что за ним наблюдают, и отсалютовал мне булькающей фляжкой. Редкие, седые волосы его стояли дыбом, а по осоловевшим глазам было ясно, что ему уже и море по колено. Шутник хренов. Вот уж кого точно не волнует набирающий за пределами автобуса силу ветер.
Я закрыл глаза и, приноравливаясь к приглушенному гомону редких голосов, проникающему внутрь шуму ветра, решил ещё малость вздремнуть. Оно ведь страшно, пока не заснёшь. Чтобы быстрее закемарить, я стал перебирать в уме своих соседей по автобусу. Я не собирался никому перемывать косточки, просто по себе знаю, что от такой методы я быстрее провалюсь к Морфею.