Страх во тьме
Шрифт:
– Ну что, мы идём или нет? – громогласно вопросила Стюарт. – Я уже не могу терпеть! Этот дождь меня заколебал! Я не собираюсь тут торчать и продолжать добровольно принимать этот душ.
– Тебя никто и не заставляет, - парировал я и первым ступил на дорогу, ведущую в Гринсвуд, тем самым положив начало всем нашим дальнейшим злоключениям. Если бы в тот момент я знал, что мы сходим в ад, то... Впрочем, я, пожалуй, забегаю вперёд.
А пока, мечтая лишь о скором отдыхе, мы ускорили шаг. Далеко впереди в ночи горели греющим душу гостеприимным светом окна окраинных домов. Жители Гринсвуда зажигали свет, готовясь отужинать, почитать газету на сон грядущий, посмотреть вечерние новости по ящику. В такую омерзительную погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
Мы дошли до границы леса. Узкая двухполосная дорога казалась единственным признаком человеческой цивилизации, до того дико, первобытно и мрачно выглядел этот лес. Шнитке от обуявшего его восторга умильно ругался по-немецки себе под нос. Студентики испуганной стайкой промокших цыплят сбились за моей спиной. Трейси гоголем вышагивала в авангарде, всем своим видом выражая презрение и независимость. Рисуется, коза мелкая.
Зловеще поскрипывали ветви возвышающихся по обе стороны от нашей весьма своеобразной компании деревьев, над головой неспешно плыли бескрайние тучи, дождь продолжал противно моросить, явно задавшись желанием во что бы то ни стало превратить нас в ходячие водоросли. Лес меж тем молчал. Ни слышалось ни крика зверя, ни уханья сов, не шуршания мелких пресмыкающихся. Не скажу, что я был не рад сему обстоятельству. Но... Уж больно тревожным показалось мне это молчание. Как будто лес торжественно и обречённо провожал нас в последний путь. Так! Хватит взвинчивать нервы и вносить в наши ряды пораженческое настроение. Не хватало, чтобы от моей нарастающей тревоги заразились и все остальные. Разбегутся же, как мыши кто куда, и ищи их потом по всему лесу до самого утра.
– Короче, кто как хочет, но если я сейчас не отойду в кустики, то обоссусь, не сходя с этого самого места, - вдруг без обиняков заявила Трейси и ломанула за ближайшие деревья.
– Подожди нас! – взволновано запищали девчонки и бросились за ней. Бравые парни тут же метнулись на другую сторону.
Нам с Ральфом осталось только вытаращиться им в след. По-моему, вид у меня был самый пришибленный. М-да, дисциплина в нашем подразделении хромает на все четыре ноги. Нам ничего не оставалось, как пользуясь представившимся случаем, сделать то же самое, что задумали наши юные попутчики, не покидая дороги. Зато потом настроение у всех заметно прибавилось, и даже дождь уже не казался таким уж невыносимым страданием. Трейси, к примеру, заявила, что во время критических дней она мокреет ещё больше, и нечего, жива до сих пор. Две других девчонки (до сих пор не знаю их имён!) смущённо зарделись, озарив румянцем темноту ночи, а пацаны (та же беда!) захрюкали от смеха. Колин буркнул под нос «чокнутая», но так, чтоб Стюарт не услыхала.
Мы продолжили наше нескончаемое паломничество. До городка оставалось не более полукилометра. Меж тем я выяснил, что девчонки и в самом деле подружки и зовут их соответственно Джессика Веласкес! И Саша Зверева!!! Я начал потихоньку обалдевать. Нет, но вы сами представьте, что за интернационал у нас получался! А встретить в глухой английской провинции ещё и землячку (правда, она пока не поняла, что является таковой по отношению ко мне), это вообще нарочно не придумаешь. А когда я узнал, что Колин - из Австралии, а один из мальчишек – Мартин Скотт – американец, то просто не поверил своим ушам. Выходило, что среди всей нашей разношёрстной группы всего один англичанин, и тот, образно выражаясь, в юбке. Это я о Трейси. Последний паренёк - Артур МакДжонс, как вы догадываетесь, являлся шотландцем. Горец чёртов! Добавлю, что Джесс была испанкой и на этом закончим. Сил моих больше не было переваривать этот международный винегрет. Хорошо, что мне недолго осталось терпеть всех этих интуристов.
– Алекс, а у тебя в школе было какое-нибудь прозвище? – ни к селу, ни к городу брякнула Трейси, подтягивая ремешок небольшого кожаного рюкзачка с лого «King Diamond» на застёжке клапана.
Продолжая размерено шагать, я недоумённо покосился на неё. Вообще-то я человек не стеснительный, да и особо скрывать мне нечего.
– Ну... Было,
– Ой, правда? А какое, ну скажи, ну пожалуйста! Клянусь, я никому не разболтаю, даже если оно очень обидное.
– Да я как-то не обижался... Болото было моё прозвище.
– Болото?
– округлила ротик Трейси. – А почему именно «болото»?
– Фамилия такая, - усмехнулся я и, видя, что юная металлистка ничегошеньки не понимает, пояснил. – На моём языке моя фамилия как раз и означает болото!
– Офигеть можно! А знаешь, какая кличка была у меня?
Я решил поддержать её игру. Делать было всё равно нечего, кроме как уныло топать вперёд. Да и отвлечься от плохих мыслей тоже не помешало бы.
– Честно, сгораю от любопытства. Дай попробую угадать... Неужели Железная Задница?
– Да пошёл ты, - Трейси на ходу стукнула меня кулачком в бок. Должен отметить, что удар у пигалицы был очень даже поставленным. – В младшей школе меня дразнили Упырём.
– Упырём?!- настал мой черёд удивляться.
– Ага,- шмыгнула носиком моя собеседница.
– Знал бы ты, сколько мне пришлось вытерпеть и сколько расквасить носов! Я, видишь ли, ещё со школьной парты, с самого нежного возраста отличалась от других детей. И по характеру, и по внешнему виду. Естественно, ко мне постоянно придирались, подшучивали надо мной, пытались то и дело унизить.
– И что... Ты покорно терпела? – я с улыбкой посмотрел на девчонку.
– Чё я, дура, что ли? Вскоре все шуточки и подколы отпали сами собой. Вместе с зубами кое-каких особо непонятливых.
– Но почему именно упырём? Ты вроде, м-м-м... недурна собой... Не крокодил какой-нибудь!
– Просто я уже тогда носила подобную одежду, мазала лицо гримом и слушала тяжёлый металл, в то время как все мои одноклассники – недоумки тащились от Джастина Тимберлейка и Бритни Спирс! А уж когда я в десятилетнем возрасте проколола ноздрю, вставила кольцо и в таком виде заявилась на урок, учительница выгнала меня из класса и побежала к директору!
Я представил себе этого ангелочка в десять лет и ужаснулся. Скорее уж дьяволёнок! Но почему она рассказывает подробности своей личной жизни именно мне? Монотонное шуршание дождя заглушало наш тихий разговор и настраивало на романтичный лад. Кошмар!
Тем временем я и не заметил, как мы миновали лесную чащу и вышли к городской окраине, столь притягательно светившейся окошками погружённых во тьму домов. Домишки были все примерно одного типа, добротной постройки, крытые, по-моему, черепицей. Многие были двухэтажными, хотя здесь меня бы никто не понял, если бы я так заявил. Англичане почему-то считают второй этаж первым. Вот чудики, да? Многие строения были огорожены высокими стенами и забором. Насколько мне удалось рассмотреть, понятие «мой дом - моя крепость» здесь воспринималось дословно. Мы медленно шли прямо по улице, начавшейся там, где закончилась дорога, и вовсю крутили по сторонам головами, стараясь не пропустить гостиницу. Или что тут у них заменяет это заведение. Должно быть, весной и летом Гринсвуд утопал в зелени, деревьев и аккуратно подстриженных кустарников вдоль оград было вдоволь. Уличных фонарей, правда не было и в помине, но эту досадную оплошность мы им уж как-нибудь простим. Дождь продолжал поливать наши макушки, улицы были пустынны, не лаяла ни одна собака, навстречу не попадался никто из припозднившихся местных... Тоска, одним словом.
Гостиницу первым заметил Шнитке, внимательный зоркий глаз прирожденного охотника и следопыта опередил всех.
– Эй, друзья, а это часом не то, что мы ищем?
Я поглядел, куда он указывал тяжёлой лапищей и кивнул. Именно то.
ГЛАВА 4
Ночью укрыт, мир будто спит,
Свет из таверны ночлег нам сулит...
Кружки с водой, блюда с едой
Ставит на стол наш трактирщик седой.
Молча стоял - денег не взял,
Жестом подвинуться нам указал...
Эпидемия «На пороге ада»