Страх во тьме

Шторм Максим

Покойный Джон Хэтфилд зажал в угол за камином отбивающихся сообща кочергой и увесистым сосновым поленом Мастерса с Коннором. Старая гвардия с трудом сдерживала лезущего напролом жирного мертвяка, скалящего щербатый рот в недоброй улыбке. Что-то они все слишком много улыбаются. Это нормально для воскресших трупов, изголодавшихся по свежему мясу, а? Вот и я не знаю. Хэтфилд не обращал внимания на выпадающие из брюха кишки и продолжал зажимать пенсионеров, оставляя им всё меньше места для манёвров.

Я подскочил к плите – где-то здесь должен был быть набор здоровенных мясницких тесаков. Ага, а вот и они! То, что

нужно в битве с ожившими трупаками. В кино видел. Я схватил самый здоровый и еле успел развернуться и сместиться в сторону. На всех парах Блейк врезался в плиту, с отчаянным лязгом и грохотанием сметая на пол кухонную утварь. Я не зевал! Издав боевой клич пьяного ирокеза, я с хеканьем опустил тесак на хребет мёртвого культуриста. Широкое лезвие без труда перерубило позвоночник и у трупа подогнулись колени. Не знаю, кто или что заставляло ИХ двигаться, но кое-каким законам физиологии они ещё подчинялись. Трупы, конечно, не колени! Правда, долго радоваться успешному началу у меня не получилось. Лёжа на полу, зомби вцепился своими лапами в мои лодыжки. Я заорал, дёрнулся и упал на спину. С маниакальной резвостью, достойной лучшего применения, зомби полез на меня, больно впиваясь пальцами в моё исстрадавшееся тело. Со стороны всё это смотрелось, наверно, не очень прилично...

Ребята, клянусь, я не знал, что и делать то! И по роже не дашь, в виду отсутствия таковой. Покойник почти добрался до моего горла, я уже мог пересчитать все косточки обрубка позвоночника, торчащего из шеи мертвеца... Но вдруг он неожиданно дёрнулся назад! Я с трудом приподнял чугунную голову. Изо всех сил упираясь в пол, Трейси и Колин, ухватив зомби за ноги, тянули его на себя. Вот это я понимаю!

Блейк весил за центнер, цеплялся как клещ, но подростки не сдавались. Я почувствовал, что они тянут и меня заодно! Ни хрена себе. Я, извиваясь ужом, умудрился выбраться из-под очаровательно воняющего зомби, и подняться на ноги. Зомби царапал кафель и бешено дёргался, тинэйджеры с исказившимися от запредельных усилий лицами, едва удерживали его.

– Алекс, сделай же что-нибудь, - стиснув зубы, простонала Трейси.
– Я больше не могу-у...

Я подхватил тесак и в два захода откромсал мертвяку руки по самые плечи. Тоже самое проделал и с ногами. Мои спасители облегчённо выбросили содрогающиеся в чудовищных конвульсиях обрубки. Зрелище в агонии копошащихся на земле частей человеческого тела, никак не хотевших второй раз умирать, было просто умопомрачающим и тошнотворным. Трейси с руганью подфутболила подкатившуюся сзади оторванную голову Блейка, а я последним чётким ударом располовинил черепушку, как кокос, на две половинки. Во все стороны брызнули мозги и гной... Бр - р- р.

Я быстренько осмотрелся. Кристи и Рейнолдс продолжали валяться на полу... Дона, там что, окончательно затоптали? Стокман делал вид, что ищет под столом нечто очень важное, без чего и жить нельзя, скотина трусливая. Так, а где Герти?! Слава богу, девочка спряталась за шкафом с посудой и старалась быть незаметной, как мышка. На повара всем скопом навалились пришедшие на выручку старикам Мартин с Артуром. Вопя дурным голосом, они охаживали мертвеца подручными средствами типа табуретки и топора. Саша и Джесс оказывали парням посильную помощь, забрасывая зомби всякой хренью: тарелками, ложками, стаканами, кастрюлями... Дрязг стоял такой,

словно в посудную лавку наведался слон!

А что Ральф? Немец в обнимку с бойко лягающейся неупокойной зомби по-прежнему барахтались на полу, в боевом азарте сбивая стулья и разную кухонную дребедень. Шнитке сопел натруженным бульдозером, а восставшая из мёртвых Грейс так и не издала ни звука. Молчаливые какие-то трупы попались! Ни тебе чавканья, утробного рычания, доводящих до седин загробных стонов... Одна лишь нездоровая целеустремлённость лишить здоровья нас. Ей богу, марионетки! Что их двигает, через какой канал эти твари питаются поддерживающей в них подобие неестественной жизни энергией?..

Не успел я и шагу ступить подмогнуть охотнику, как бравый ариец сам разрешил свои трудности. Полузадушенный немец оставил бесплодные попытки оторвать от горла терзающие его нежные руки-крюки и ткнул «козой» мертвячку в глаза. Узловатые пальцы с хлюпаньем погрузились в «очи чёрные» ... Покойница ослабила хватку, Шнитке хлебнул живительного воздуха и мощнейшим ударом в солнечное сплетение катапультировал зомби. Грейс как деревянная упала на табурет, разнеся его в щепки. Ральф, отплёвываясь и матюгаясь, подобрал винтовку и двумя артиллерийскими выстрелами, закладывающими уши, отстрелил мертвецу ноги на уровне колен. Рыжеволосая ведьма так и не поднялась с пола, сломанной игрушкой корчась в обломках табуретки... Действенный способ.

– Отойдите от него! В сторону!
– командным голосом гаркнул я, взводя курок «беретты».

Вокруг беснующегося повара тут же образовалось свободное пространство... Хэтфилд, несмотря на более чем внушительные габариты, вертелся на месте волчком, далеко выбрасывая загребущие лапы и держа сплотившихся против него людей на почтительном расстоянии.

– Эй, ублюдок!
– позвал я, не особо, впрочем, рассчитывая на созидательную беседу.

Хэтфилд раскачивался как сомнамбула, вонючие кишки, выпадая из его брюха, разбухнув как сытые питоны, волочились по земле... Вспучившаяся булькающей массой цвета крови ряха повернулась на мой голос. Услышал всё же. Или услышал тот, кто управлял этим телом? Чёрт, слишком много вопросов.

Безразлично-безликие глаза отыскали меня, зомби вытянул гниющие руки и пошёл на вашего покорного слугу...

Я навскидку произвёл залп автоматическим огнём, целя в коленные чашечки трупа. Хэтфилд, что называется, слетел с катушек, но продолжал наступать, отталкиваясь от пола руками! Размочаленные культи бесполезными придатками волочились за ним, оставляя на плитке кровавые разводы... Это были его последние поползновения. Мои соратники стаей разъярённых коршунов накинулись на зомби, метеля его всем, чем придется. Через минуту всё было кончено.

На кухне воцарился форменный кавардак, обломки мебели валялись вперемешку с черепками и тарелками. Пол застилал кошмарный ковёр из конвульсивно сокращающихся кусков и конечностей расчленённых зомби и потёков чёрной, мёртвой крови... Запашок стоял, хоть святых выноси, хорошо, что у меня крепкий желудок и многолетняя закалка. Мы возвышались (ну, некоторые из нас) посреди всего этого хаоса исцарапанные, грязные, взъерошенные, усталые и злые. И напуганные. Во время бойни страх отступил на задний план, но сейчас вновь уверенно возвращался, вонзая в душу холодные, мерзко-студеные когти.