Страх во тьме
Шрифт:
– Расскажи мне, пожалуйста, о себе, - горячее дыхание Трейси обжигало мне кожу.
– Поделись своей болью со мной. Не держи всё внутри.
– Хорошо, - прогудел я, сглатывая слёзы. Как ни странно, но мне уже полегчало.
– Слушай, Трейси... Она... Она была всем для меня. Жизнью, светом, тьмой, смыслом и безумием, печалью и радостью. Она была первой и последней, кого я ЛЮБИЛ по-настоящему. Любил, не путая это чувство с увлечённостью, пошлой похотью, привыканием, дружбой... Хотя с дружбы-то всё и началось! Я знал её давно, с детства, хорошо знал её родителей. Я был очень дружен с ними. К ней я относился как к младшей сестрёнке, которую стремился оберегать и защищать. Я был своим в их доме... Пока... Пока она не подросла.
– Превратилась
– Примерно так всё и произошло. Сначала я и сам не понимал, что со мной. Меня невидимым магнитом тянуло к ней. Я не мог и дня прожить, чтобы не увидеть её. Я постоянно думал о ней. Она отравленной иглой засела в моём сердце. А я, идиот, не сообразил сразу, пока рана не зажила, вытащить эту иглу... А потом было поздно! Я втрескался в неё по уши! Моя любовь сжигала меня, терзала, иссушала. Я стал жить не своей жизнью. Я пожертвовал многим: и всё ради неё. Я оказывал ей всяческие знаки внимания, всегда разговаривал с ней на равных. Окружил её заботой, пониманием, никогда и не в чём ей не отказывая... Я любил её.
– Ты признался ей?
– Понимаешь, она была умной девочкой и, разумеется, догадывалась, что я для неё больше, чем просто друг и намекала, что так же испытывает ко мне не просто родственные чувства... Да, бывало, мы ссорились, не без этого. Но всегда, даже когда не права была она, я брал всю вину на себя. Я и в мыслях не мог допустить плохих слов в её адрес. Она была для меня всем. Надеждой и... талисманом. Однажды так получилось, что я был вынужден сказать ей, как я её люблю... И это был счастливейший день в моей жизни! Она ответила взаимностью. Она сказала, что тоже любит меня...
Я умолк, вновь смежив веки. Трейси мудро молчала, не подгоняя меня. Я набрался сил и продолжил:
– Тогда я ещё не знал, что это было началом конца. Но какое-то время я был счастлив. Счастлив, что я люблю, и меня любят... Она говорила, что я её Ромео, а она - Джульетта. Она не лгала мне, она действительно так думала. Она верила в свои чувства. А я верил в НЕЁ... Но боялся.
– Чего?
– Знаешь, что было самым трудным и тяжёлым?
– Не - а...
– Постоянно, ото всех, скрывать свою любовь к ней. Прятать свои чувства. Я ни с кем не мог поделиться своими переживаниями. Некоторые мои друзья догадывались, но они считали, что я просто увлечён симпатичной девчонкой, и моя дурь скоро сойдёт на нет... Но никто не знал, ЧТО кипит у меня на душе. Мне было тяжело, я постоянно жил с этой ношей...
– Но почему вы скрывали свою любовь? Чего вы боялись?
Я сглотнул.
– Понимаешь, Трейси. Это я видел в ней самую чудесную, милую, красивую, замечательную, лучшую девочку в мире, за которую можно умереть, к ногам которой я положил свою жизнь... Но что увидели бы другие? Как бы они отнеслись к нашей ситуации?.. Я был на несколько лет старше неё, Трейси. Я боялся. Боялся, что кто-нибудь узнает. За кого бы меня приняли, за маньяка? Кто поверил бы в мою любовь? Но более всего я боялся, что ЕЁ любовь иссякнет. Что она разлюбит меня. Что она путает любовь с увлечением мною. Запретный плод сладок... Девчонок тянет к взрослым парням. Всё это невидимым саваном стало довлеть над нами. Мы стали часто ссориться. Я понимал, что не смогу дать ей всего, что она захочет. По сути, мы были совершенно разными, но противоположности обычно притягиваются. Я надеялся, что моей любви, в крайнем случае, хватит на двоих. Не хватило.
Я как зверь чуял беду, я был постоянно на нервах, я понимал, что наша сказка заканчивается. А как хотелось, чтобы она продолжалась вечно. Кто знает, возможно, это я подталкивал нас к пропасти своими постоянными придирками и ревнивыми выходками. Я искал оправдание во ввергающей меня в пучину сумасшествия любви. Или же мы чувствовали себя, после обоюдного признания, в чём-то обязанными друг перед дружкой?
Наша любовь постепенно начала превращаться в агонию. Пока... Я хорошо запомнил тот день. Худший в моей жизни! Пока она не сообщила мне по телефону, что ошибалась, что любит меня, как друга. И короткое «прости». Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать. Свершилось то, чего я боялся больше всего в жизни. Она не любит меня... Я чуть не сошёл с ума от горя. Я всерьёз подумывал о самоубийстве. Все мои слова, способные растопить каменное сердце мраморной статуи, отскакивали от неё как горох от стенки. В один миг она превратилась в чужого, не знакомого мне человека. Который знать меня не хотел. Как будто её подменили.
Я не буду заострять внимание на том, что творилось в последующий месяц. Зачем рассказывать о том, что она говорила мне, словно вбивая каждой фразой гвоздь в моё сердце, и что говорил я, в тщетной попытке всё вернуть? Один хрен ничего не вышло... Я не жил, а существовал.
– И что, ты простил её? Я бы не смогла... Она растоптала тебя. Трудно начать жизнь заново, когда был уверен, что твоя судьба уже переопределена.
– Конечно, простил. Она была для меня всем. Я ставил её счастье выше своего. И если она будет счастлива без меня, значит, так тому и быть. Я дал себе слово, что сделаю ВСЁ для её блага. В том числе и принесу в жертву себя. И я отступил. Одному Богу известно, чего мне это стоило, но я отступил! Мы остались вроде как друзьями, иногда мне казалось, что... Ну, что её любовь ещё вспыхнет, оживёт... Я запер своё сердце у себя в груди, а ключик спрятал у неё в комнате, сказав, что я всегда буду её ждать и, если она захочет, то найдёт ключ и вновь завладеет моим сердцем...
– А она?
– слёзы Трейси уже бежали не преставая.
– Она смеялась... Она говорила, что я сошёл с ума. Да я и не отрицал. Я понимал, что скатываюсь в бездну. Я отдал ей всего себя без остатка, всю любовь, что накопил за годы, не оставив себе ни - че - го. Я не знал, что делать, как жить дальше. Учёба в институте потеряла для меня всякий смысл... Жизнь потеряла смысл. Я пошёл в армию. Отслужил. Потом подписал контракт на пять лет и в течение всего этого времени пытался забыться. Я воевал, и я убивал, чтобы не убили меня. Трейси, я выбросил на ветер несколько лет жизни, я не умею ничего, кроме как убивать... Я думал, что это достаточный срок. Но я не забыл её... Продолжать служить я больше не мог. Тебе не представить столько крови и ужаса, сколько выдержал я. Я не стал продлевать контракт и уволился.
– Ты служил в спецвойсках?
– Что-то вроде того. Но окромя денег и боевых навыков я ничего не вынес оттуда. Теперь я жалею о своём скоропалительном решении. Но утерянного не вернуть, как не вернуть и оставленных за бортом лет. Я не видел её с тех самых пор. Я не держу на неё зла, потому что ей можно простить всё, а мне - нет. Я сам принёс ей немало слёз и переживаний... надеюсь, она счастлива без меня. Хотя никто не сможет подарить её и половину той любви, на которую был способен я. Теперь мне двадцать шесть лет, я совсем один и ничего в жизни не добился. Я - волк одиночка.
– Ты дурак, Алекс, - Трейси взяла моё лицо в ладошки и, давясь слезами, посмотрела на меня.
– Такой здоровый и дурак... Тебе ВСЕГО двадцать шесть, и вся жизнь у тебя впереди. Я не знаю человека лучше тебя. И я хочу быть частицей твоей жизни. Пожалуйста, позволь мне.
Я провёл кончиками пальцев по её зарёванной мордашке. Как же я хотел ей сказать... Но не мог. Не имел права.
– Я похожа на... неё?
– Трейси поджала губы.
– Поэтому ты не захотел меня?
– Да, - я опустил взор.
– У вас есть что-то неуловимо общее, хотя вы и абсолютно разные... У тебя такие же глаза, только зелёные, а не карие. Ты худее, но в целом фигура похожа. У вас схожая мимика лица. Когда ты морщишь свой носик, это так напоминает о ней... Рост... Она маленькая, как и ты. В остальном ты другая. Волосы, губы, характер...