Страна Незаходящего Солнца. Том I
Шрифт:
Понимая, что его сослуживец просто загоняет разговор в другое русло, стремясь ответить на вопрос офицера из зала максимально широко и с большим количеством лишней информации, Макартур решил подсобить ему.
— Сэр Лемэй прав. Японский архипелаг находится на три четверти в блокаде и способен осуществлять морское сообщение только с портами Кореи и Манчжурии по Японскому морю, если, конечно, наши подводники не торпедируют их и там. Превосходство в воздухе, конечно, вынужден признать, ставиться под вопрос на территории самих островов, но все воздушные пути к Японии заблокированы. Даже если прямо сейчас какие-то самоубийцы решат поддержать полумертвых джапов, от этого не будет никакого толку, потому что они прост не смогут доставить эти ресурсы в японскую метрополию, а в аграрных колониях и оккупированных зонах они не имеют никакого значения. Сейчас следует ожидать, что у японцев получится нанести нашим войскам несколько небольших поражений, используя привлечение масс последних ресурсов и новые виды
«Неукротимый Дуг» не то, чтобы много соврал в своей речи — информация о блокаде Японии, истощении ресурсов и ожидании коллапса была действительно верной. Так или иначе, он не знал ни про U-234, уже доплывшей до точки назначения и так и не обнаруженной впредь англоамериканскими флотилиями, не знал и про обнаружение Квантунской Армией месторождения в Дацине, да и, честно говоря, как и Лемэй, не знал, с чем реально столкнулись войска на Тиниане. Лишь получив первичные описания от очевидцев с ближайших территорий, а так же тех, кто сбежал с Тиниана на Сайпан на лодках и катерах, он при поддержке некоторых экспертов по авиации составил небольшое описание этого автожира с ракетами, из которого исходило, что его происхождение и так уже известно, выявлены недостатки и причины появления — в общем, все идет по плану, все под контролем. Это не было чем-то особенным для американцев — с изначальной верой в то, что крутые парни все равно надерут задницу любому врагу демократии, показать недостатки вражеского оружия еще до того, как они были выявлены, было вполне допустимым, учитывая, что оно все равно должно было обнажить хоть какие-то недостатки в будущем и, как в сюжете политически ангажированного фильма, опять с треском проиграть дядюшке Сэму. Это ожидалось и теперь. И все же, у Макартура были некоторые сомнения, настолько ли прост и бесполезен новый японский автожир.
Но было бы ошибкой предполагать, что это серьезно его волновало. Он прекрасно помнил, как немцы уже в последней фазе войны догадались создать «Фау-2» и бомбили ими Лондон. Это, безусловно, носило серьезный моральный эффект — немцы первые в мире создали баллистическую ракету и разрушали вражескую столицу уже тогда, когда войска коалиции во всю продвигались по Франции, а большевики отбивали Прибалтику. Но что из этого вышло? Даже тысячи этих ракет не смогли поменять не то что весь ход войны, а даже тактическую ситуацию хотя бы на одном направлении. «Оружие возмездия» оказалось бесполезным, а вполне обычное американское оружие без проблем стерло в пыль вермахт и за последующие 9 месяцев решило нацистский вопрос. Рейх погиб. Японскую Империю ожидает то же самое, даже если она сделает еще сто или тысячу автожиров с ракетами, за которые посадит срочно набранных с улиц пилотов, до этого не видевших в глаза даже самолетов. Зачем было раздувать из этого панику и утверждать, что японцы совершили какой-то технологический прорыв? Достаточно было трансформировать первоначальный страх и непонимание в ярость на врага за павших товарищей, чтобы они понимали, зачем через два месяца должны будут повторять D-Day на Кюсю.
В отличии от большинства других командующих, даже генералов, Макартур был осведомлен о Манхэттенском проекте, и даже был лично знаком с Полом Тиббетсом, командиром 509-ой специальной авиагруппы, заготовленный для теперь отложенного скорого ядерного удара по Японии самолет которого находился на аэродроме на соседнем Сайпане и лишь по чудесному стечению обстоятельств не прибывший на Тиниан вовремя, за неделю до вылета. Были целы и будущие исполнители удара, и их техника, да и судя по отсутствию на Тиниане ядерного взрыва, сохранились и сами бомбы — оставалось лишь найти и погрузить их в самолет. Япония обязательно превратиться в пепел.
Дуглас Макартур улыбнулся, разговор генералов продолжился, но уже не был особо важен.
Глава IX
Хэчиро стоял в наряде на блокпосту ночью с 8 на 9 августа. Он находился в деревянной будке у дороги со шлагбаумом, которая была похожа скорее на сельский сортир, и отличить ее можно было только по характерной полосатой раскраске и наличию внутри стула.
Сидя на этом самом стуле и не закрыв дверь, он видел обратную сторону дороги, на которой стояло наземное деревянное укрепление с огороженной бетонными вставками пулеметной точкой внутри. Кроме этого, под определенным ракурсом он видел окружающий мир — то есть ничего. Действительно, здесь, в северной Манчжурии, ничего не было. Это была огромная голая степь, и в какой-то степени это было хорошо — здесь можно было ехать в любом направлении или наблюдать без бинокля на огромные расстояния, но, честно говоря, сидеть уже почти два года без ротации в этой пустоши ему надоедало. К счастью, такое существование скрашивало недавнее его повышение в звании за выслугу лет — теперь он гордо носил контрпогоны с тремя маленькими звездами и звался «сотё», взводный унтер-офицер, или же старшина. Находясь около границы с Советской Россией, он даже немного начинал вникать в жизнь и культуру северных варваров, и уже мог сопоставить свое звание с таковым же в Красной
Но он был полностью спокоен — из любой газеты он знал, что Советская Россия чтит пакт о ненападении и не будет атаковать Императорскую Армию, хотя с момента обнаружения каких-то ресурсов в Дацине (старшина не сильно вникал в это) число солдат в регионе с обоих сторон сильно выросло и в кратчайшие сроки стали появляться новые японские укрепрайоны и объекты инфраструктуры, что делало эти места не настолько уж и далекой глухой пустошью, какой она была еще в начале года. Он даже впервые за два года увидел танк месяц назад, когда был в Харбине по поручению командира роты. Как он узнал у других солдат, в Манчжурию стали прибывать новые подразделения, в том числе укомплектованные нормальной боеспособной авиацией и бронетехникой, что для обескровленной Квантунской Армии было очень кстати.
Отодзо Ямада с мая получил внезапное подспорье, о котором узнал только летом — оказывается, после обнаружения месторождения в Дацине в метрополии, что называется, «вспомнили» о Квантунской Армии, а конкретно некий не особо ему известный генерал Хаято Канеширо из Народного Добровольческого Корпуса, который стал требовать у командования усилить оборону Манчжурии и, соответственно, насытить Квантунскую Армию новой техникой и оружием, а так же дообучить личный состав до приемлимого уровня. Сначала Ямада не мог понять, почему он вообще предлагает это, хотя и был благодарен генералу, а еще больше не понимал, почему ставка принимает это. Лишь при помощи некоторых своих знакомых, служащих в метрополии, он узнал о внезапной славе этого уже крайне немолодого офицера, неожиданно перешедшего в армию из флота, пролоббировавшего действенный метод отражения американских бомбардировок и буквально из ниоткуда (по некоторым данным из непонятных «расчетов по типу местности», которые он не предоставил) определивший точное местонахождение нефтяных запасов в Манчжурии, которые не могли найти никакие специализированные подразделения многие годы до этого. Словом, это был довольно обсуждаемый в 1945 году человек, ставший для некоторых надеждой на перелом в войне и скорую победу Японии. Он даже написал несколько ответных писем Ямаде, оставив для того впечатление довольно приятного человека, исполняющего какой-то сложно структурированный план, что обязательно приведет к победе.
Все эти факторы радовали Ямаду. Если в мае он хотел кое-как довести численность армии до миллиона, призвав 500 тысяч человек, то сейчас ее полная численность постепенно приближалась к полутора миллионам. К тому же были приведены в боеготовное состояние резервные армии, которые по стратегическому плану должны были прийти на помощь частям Ямады в течении нескольких недель после начала войны с СССР, если таковая случится. Они располагались в Корее и северном Китае, пути их подхода уже были подготовлены, а сами армии приведены в боевую готовность.
Кроме этого, как командир Квантунской Армии, Ямада имел в своем подчинении все остальные расквартированные там части — например, формально руководимая императором Пу И армия Манчжоу-Го на самом деле подчинялась приказам Ямады в более приоритетном порядке, ровно как и небольшая армия из четырех пехотных дивизий расположенная в Мэнцзяне, командиром которой считался тамошний князь Дэмчигдонров. Еще ему подчинялась Суйюаньская армейская группа, тесно связанная с Мэнцзянем, в которую входило 5 дивизий и 2 бригады — все кавалерийские. Располагая такими силами, ему было как-то поспокойнее, хотя были другие моменты, беспокоившие генерала.
По совету Канеширо из метрополии, Отодзо Ямада изучал советскую армию — знать, с чем предстоит встретиться, было необходимым. Он создал разветвленную сеть информаторов и разведчиков на территории советского Дальнего Востока, а так же изучал конфликт на Халхин-Голе и у озера Хасан, в которых он сам не участвовал, но знал многих побывавших там солдат и командиров. Выводы были неутешительными — то, что докладывали информаторы, сильно разнилось с тем, что можно было прочитать о конфликтах шестилетней давности. Великая Отечественная Война серьезно изменила РККА, старая, едва боеспособная армия канула в лету, а на ее месте появилась, вероятно, сильнейшая на текущий момент армия в мире. Он много узнал о опыте применения идеальных советских танков, таких как уже ставший легендарным Т-34-85 и появившийся относительно недавно тяжелый ИС-2, и он понимал, что противостоять такой технике Квантунской Армии попросту нечем. В армии числилось около четырехсот танков, в основном безнадежно устаревших Ха-Го и Чи-Ха, применять в бою которые стало уже попросту бесполезно. Они не имели ни хорошей брони, ни сильного вооружения, и даже по маневренности, несмотря на значительно меньшую массу, проигрывали многим советским танкам. Из метрополии так и не прислали ничего получше, поэтому тактика борьбы с бронетехникой была принята схожая с поздне-германской.