Страна падонкаф
Шрифт:
Марк все сообщения анализировал, все фотографии изучал, все видео просматривал. В основном норот ориентировался на белую рубашку разыскиваемого. Рубашки и снимали. Марку пришлось пересмотреть массу белых рубашек. И не только белых. Светлых тонов. На мужчинах, женщинах и даже детях. Искомого лица кавказской национальности среди них вроде не было. Аццкий аццтой.
После обеда Марк совсем уже потерял надежду и вдруг зачот! Одна блондинко прислала фото черноголового кавказца в белой рубашке. Кавказец сидел
Где сейчас может бродить этот гандон? Где-где? В Караганде! Или, точнее, на «Сметане». Из-за Мандинго Марк наплевал на свои принципы и вышел из дома. По дороге на «Сметану» Марк послал длиннющую мессагу, в которой, кроме полезной информации о «белой рубашке», написал все, что он думает о друге.
На «Сметане» Мандинго не было. Там сидели Димас и Леха.
Настроение ниже плинтуса. Выпитая водка требует выхода. У Лехи вообще желудочная дисфункция. А тут еще какой-то длинный, тощий и бесцветный, как глиста, еврейчик в круглых очечульках. Крупным планом. Джон Леннон! Он что, все лето в колодце загорал? Можно понять реакцию парней на внешний раздражитель.
— Смотри, Димас, какой-то неформал, — толкнул друга локтем Леха.
Димас оживился. Выдал коронную фразу гопников, но в своей интертрепации:
— Эй, нефер! Есть чо по мелочи?
Марк на измене. Эти бугаи просто так не отстанут. Он попробовал, не теряя достоинства, исчезнуть из их поля зрения.
— Стой, длинный! Куда пошел? Ты чо такой дерзкий?
Окружили. Странно. Их только двое, а кажется, жмут со всех сторон.
— Прогрессивный прикид, чувак, — ржет тот, что пониже. На Марке рубашка цвета радуги и узкие джинсы-дудочки с висячим задом.
Димас осклабился. Угар. Рулезное настроение:
— Дай краба, чувак. Меня Димас зовут.
Марк без охоты подает руку. Димас со всей своей дурной силы жмет. Плющит. Шутка. Марк запрыгал, как на скакалке.
— А-ау! А-ау-ау-ау!
Началось.
Пока Димас не отпустил руку чувака, Леха бьет с правой в поддых. У Марка слетают очки. Ноги подкашиваются. Он падает на землю и инстинктивно сжимается, свертывается в клубок, закрывая голову руками. Поза эмбриона.
Леха несколько раз пинает тяжелым «гриндером» по рукам, стараясь пробить в голову. Пробивает. Димас тоже бьет ногами в беспомощное тело. На-на-на!!!
Сначала острая боль, все потемнело, потом Марку стало все равно. Параллельно, фиолетово. Потом — совсем темно. Подонки выключили свет.
Леха командует, не обращая внимания на негодующие крики бабулек с лавочек:
— Димас! Забери у него трубу. И телескопы раздави.
Димас с хрустом топчется на очках. Вытаскивает, стараясь не испачкаться кровью, мобильник. Награда за победу в городском конкурсе программистов. Теперь — трофей.
Парни не торопясь покидают площадку. На неподвижное, залитое кровью тело они даже не оглянулись.
В Мухачинске выживает сильнейший. Социальный дарвинизм.
«Больше всего ненавидят того, кто способен летать». «Жизнь есть воля к власти. Ей подчинено все существующее, в том числе и человеческое познание». «Раскаиваться — значит прибавлять к совершенной глупости новую». «Все препятствия и трудности — это ступени,
Игорь Пуговкин скользит взглядом по высказываниям великого немецкого философа. В спальне темно, но он помнит их наизусть. Эти цитаты, написанные черной тушью на ватмане, висят у него в спальне напротив кровати. Чтобы всегда были перед глазами. По крайней мере, утром и вечером.
Рядом с Игорем лежит жена. Натаха совсем вымоталась в детском саду со своими оглоедами и уже спит. Вернее — с чужими оглоедами. Своих-то нет. Эта кровать помнит множество холостых совокуплений. Оба старались, как могли, и все зря. Игорь сначала грешил на Натаху. Обзывал ее курицей. «Даже у кур есть несушки, а ты, Натаха, просто ссушка!» Натаха плакала. «Козел!» «Коза!» Потом врачи сказали Игорю, что у него самого внутри что-то не правильно. Мертвые сперматозоиды. Он тогда почувствовал себя ходячим кладбищем. Кладбищем мертвых детей. И с этим чувством с тех пор живет.
Игорь перевернулся на другой бок. Натаха тоже поворочалась, принимая удобную позу, застыла. Дышит ровно. Вернулась в глубокий сон.
Завтра нужно встретиться с тем типом, который убил Светлану Синебрюхову. Ну что за имя для девушки! Игорь видел этого типа три месяца назад. Игорь с женой на руке возвращался вечером из гостей, а навстречу эта парочка. Молоденькая блондинка в красивом длинном платье с золотым крестиком на шее. И с ней этот деятель. Игорь его хорошо запомнил. Потом про эту Светлану несколько раз передавали по телеку. Пропала, убили… Убийцу вроде не нашли. Какого-то чурека-чебурека приплели-повязали. А Игорь вчера случайно встретил того деятеля. И незаметно за ним проследил. Точняк он! Конечно, у Игоря не «пепел Клааса стучит в мое сердце!» Отнюдь нет. Просто теперь есть возможность срубить бабок по легкому. Даже если ты убийца — все равно должен платить.
Игорь улыбается в темноте. Почему бы не помечтать? Натахе можно будет купить шубу к зиме, а себе аквариум с рыбками. Он смотрел такой в зоомагазине. Большой, китайский. Сейчас в Мухачинске все китайское. «Бог создал Землю, а все остальное сделали китайцы!»
На прикроватной тумбочке зарокотал сотовый. Натаха завозилась, но не проснулась. Игорь вовремя нажал на кнопку. Это долбоеб Леха прислал смс-ку. Он с Димасом отпиздил какого-то чухана. Ну и правильно. Делов-то. Зачем по ночам слать смс-ки? В полицию же их не забрали. Бурундук, блядь! Хоть и партайгеноссе. Лозунг дня: «Бейте и не попадайтесь». У Витаса есть еще два дня.
Игорь тихонько положил телефон обратно на тумбочку. Закрыл глаза. Пора спать.
Витасу снится кошмар. Какая-то отвратительная, сверкающая от слизи масса щупалец шевелится перед ним. Гигантский осьминог? Толстые и тонкие щупальца переплетаются между собой. Безостановочно вращаются, кружатся. Вдруг Витас замечает, что они тянутся к нему. Все ближе и ближе. Он хочет сделать шаг назад, но что-то его не пускает. В панике Витас смотрит вниз, на свои ноги, и с ужасом видит, что вокруг щиколоток обвились тонкие жадные щупальца неведомого чудовища. Другие щупальца тянутся к горлу. Охватывают. Витас вдруг понимает, что это никакой не осьминог. Это огромная, хищная, живая свастика душит его! Горло сжимает все сильнее. Сильнее. Сильнее… Нехватку воздуха терпеть уже невозможно!