Страна падонкаф
Шрифт:
Лёня-трансвестит согласно кивнул.
— Знаю. Потом пропала твоя сестра.
Мандинго вздохнул, сглотнул слюну. Видели бы вы, как мать убивается…
— Но Палашова не была первой жертвой.
— А кто?
Интересно.
— Семиклассница Наташа Анохина тоже из твоей школы. Наташку убили самой первой в леске, недалеко от могильника.
Лёня показывает на деревья за оградой «Сметаны». Мандинго пожимает плечами.
— Я ее не знал.
— Зато я ее знал хорошо, — сухо говорит Лёня. — И я поклялся матери Наташки найти этого урода, если меня не опередит полиция.
— И что ты будешь делать
— Я его убью.
Вот так. Просто «убью». Мандинго хотел улыбнуться, но, посмотрев на Лёню, делать этого не стал. Опасно недоверчиво улыбаться потенциальному убийце.
Настрой у Лущая сегодня ни-ка-кой. Родичи утром не дали бабосов. Вообще. Шнурки в стакане, на…! Деньги-то в семье есть! Батяня, когда отсидел за мелкую кражу, сразу открыл цех по розливу водки. Конечно, левый, в гараже у подельника. Батя — мужик головастый. Изобрел свою химическую формулу, хоть и не Менделеев. А может, умные люди в колонии подсказали. Метиловый спирт плюс вода равно много паленой водки. Дело заискрило. Сейчас в подпольном цеху бодяжат семнадцать реальных гастеров. Варщики. Получают зарплату, несовместимую с жизнью. Но у них в солнечном Чуркистане зарплаты еще меньше. Хватает только на урюк. Местная полиция обходится гораздо дороже. Ну, это понятно. Свои, мухачинские. С образованием и со звездами на погонах.
Родичи боятся, что Лущай истратит бабло на наркоту. И правильно боятся. Сами виноваты. Батяня научил Лущая варить чифир. С него все и пошло-поехало. После чифира — конопля. Хорошая дрянь, но после нее сильно хочется жрать и ржать. Жрать и ржать — анаграмма. Лущай таких слов не знает. Зато знает: синтетика, колеса… Не понаслышке. Покатила химия. Теперь вот колется. Лишь бы турбоВИЧ не словить. ТурбоВИЧ вообще не айс. Поганая штука, на…! Денег все время не хватает — приходится крутиться самому. Спасибо пацанам — помогают. Собрали крутую бригаду. Как в кино. Один за всех, все за одного. А то перебьют поодиночке. Теперь бригада Лущая «держит» добрую четверть города. И тридцать третий микрорайон в том числе. Взрослые жулики уже положили глаз на Лущая. Один раз он был даже на настоящем воровском сходняке. В конце успел и свое слово вставить: «До свидания, на…!»
Еще военкомат начал доставать. Сентябрь — идет призывная кампания. На днях пытались им во двор через забор повестку забросить. Нашелся какой-то умный пельмень. Ладно, не вопрос, на…! Лущай свернул эту бумажку трубочкой и засунул в кусок колбасы. Дистрофик сожрал и не заметил. Дистрофик — он реально здоровый. Среднеазиатская овчарка — алабай. Купили за нормальные деньги, чтобы двор охранял. А то живет вокруг всякая голытьба. Так и смотрят, чтобы такое у соседей стырить! В общем, Лущай пропустил повестку через алабая. Туда ей и дорога. В конце концов, кто-то должен служить — упал-отжался, а кто-то должен косить от армии. Лущай любит напевать: «Если завтра война, если завтра в поход, хрен меня вы найдете!» Досвидос, армейка, на…!
Скоро День города. Эх, жаль, Дашки больше нет. Как они вместе зимой зажигали! Такая прикольная девчонка была! По промокашке ЛСД, и в ночной полет по клубам! Кто же ее замочил? Найти бы этого злодея и покарать, на…!
Витас едет домой из института. Стоит на задней площадке и тупо зырит в окно. Минорно.
В трамвай зашел Валерик. Пестрое кашне на шее, подстригся, но все равно прическа как у девушки, немного задавленный. Все как всегда. Ожидаемо. Работает чел. Зарабатывает лавандос на кальвадос. Насчет кальвадоса — шутка. В Мухачинске его не признают. Вам тут не Версаль! Другой менталитет. И широкая алкогольная палитра. Водочно-пивная. Витас приготовил «чирик» поновее для музыканта.
Валерик исполнил свой репертуар и прошел вдоль вагона. Собрал оброк. Встал рядом с Витасом. Пожал руку. Витас протянул ему «чирик».
— Привет, Валерик! Как сегодня сборы?
— Бывает и лучше. На сегодня все. Поеду на район.
На Зеленом базаре в трамвай зашла толпа китайских торгашей. Однолицые, блин! Жители Мухачинска не любят китайцев. После них везде остается грязь, огромные тропические тараканы и внебрачные мухачинцы с лунной внешностью. Но конфликтов пока почти не бывает. Не дай бог никому быть закиданным дешевыми китайскими тапками.
Валерик смотрит на Витаса своими большими, печальными глазами.
— Может быть, завтра пивдосика попьем децл? Я тебе сыграю…
А что? Хорошая идея. С тех пор, как Артем стал жить с Сабиной, они почти не собирались вместе. Сабина — девушка с железным характером. Железная леди Артема Мостипана. Сначала «мур-мур», а теперь зажала его в кулак и никуда из него не выпускает. Создает новую совершенную личность. Как Микельанджело — отсекает от бесформенной глыбы все лишнее. Лишнее — это Витас и Валерик. Старые друзья и старые привычки. В итоге остается идеальный Артем. Достойный быть мужем и отцом Сабининого ребенка. Ребенок не за горами. Сабина в ожидании, уже округлилась. Пузырик.
— А Артем?
— Его Сабина точно не отпустит. Приходи ко мне. Посидим, как раньше.
Лёня-трансвестит прикуривает вторую сигарету от первой. Курит без пауз. Так раньше курила Аня Макидон. Красивая была девчонка. Мандинго представил, что сейчас, через четыре месяца после похорон, может лежать в могиле Ани. Тьфу, бля!
— Сначала я думал, что убийца — ты, — ровно говорит своим дуалистичным голосом Лёня, — а потом я твою кандидатуру забанил.
— Почему?
— Я думаю, что всех девчонок убил один и тот же псих. Этот псих крутится тут же, на «Сметане». Взрослые здесь не собираются. Значит, пацан. Вряд ли это девка. Но, конечно, не мелкий пацан. Не из молодняка. И у него есть возможность где-то прятать трупы. Голову Марго нашли в мусорке через три месяца после ее исчезновения!
— Точно, я сам об этом уже думал.
— Твоя сестра пропала двадцать седьмого августа. Ты был в это время в больнице.
— Откуда ты знаешь?
— Другая твоя сестренка сказала. Младшая, Латойя, кажется. Ты же не мог быть одновременно в двух местах. Да и не похож ты на психа.
Мандинго осторожно усмехнулся.
— А кто похож?
— Теперь я думаю, что убийца — высокий блондин. Студент. Его Витас зовут. Он тоже часто на «Сметане» гуляет.
— Почему Витас?
Лёня глядит своими пластмассками на Мандинго.