Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам
Шрифт:
Даже этот окончательный, фаталистический ответ на проблему является результатом политики, которая никогда не была продумана и теперь, похоже, стала — в глазах политиков и ученых — по сути непреодолимой. В конце концов, одно за другим ожидания того, что произойдет, оказывались ложными. А реалии того, что произошло, оказались либо не продуманными, либо продуманными ошибочно. Рассмотрим вердикт одного из тех, кто позволил лейбористскому правительству после 1997 г. обострить свою политику, когда оно это сделало. За свою работу в британском правительстве Сара Спенсер была удостоена почетного звания CBE. Но к тому времени, когда стали ощущаться некоторые последствия ее евангелизма и евангелизма других, она дала более лакричную оценку, признав, что в те годы в правительстве, когда она и ее коллеги открыли шлюзы, «не было никакой политики интеграции. Мы просто верили, что мигранты сами интегрируются». [59]
59
Tom Bower, Broken Vows: Tony Blair and the Tragedy of Power, Faber & Faber, 2016, p. 175.
Добро пожаловать в Европу
Остров Лампедуза — самый южный форпост Италии. Он расположен ближе к побережью Северной Африки, чем к Сицилии, и основной паром от Лампедузы до Сицилии идет девять часов. Когда вы находитесь на Лампедузе, вы можете почувствовать эту изоляцию. Ландшафт этих восьми сухих квадратных миль скал гораздо больше похож на тунисский или ливийский, чем на итальянский. На протяжении веков он имел такую историю, какую можно было бы ожидать от непритязательного, но полезного поста в Средиземноморье. Он неоднократно переходил из рук в руки, а его история — это постоянная депопуляция и репопуляция. Пиратские набеги были проблемой на протяжении всего времени, особенно в XVI веке, когда пираты из Турции захватили тысячу жителей острова и увезли их в рабство. Английский турист в восемнадцатом веке обнаружил только одного жителя.
Князья Лампедузы, которые даже после получения титула остались жить в своих дворцах на Сицилии, способствовали заселению острова. Сегодня название острова если и напоминает о чем-то, кроме недавних несчастий, то только об одном обладателе этого титула. Автор «Леопарда» был последним из рода принцев с таким именем. Но на острове, носящем его имя, нет ничего о нем или его мире. Разрушающееся величие его сицилийского барокко кажется таким же далеким, как и этот пыльный выступ простых, низкорослых домов. В наши дни на острове проживает около пяти тысяч человек, которые в основном сосредоточены вокруг единственного порта. Есть одна главная улица с магазинами — Виа Рома, которая ведет к гавани, Молодежь острова сбивается здесь в стаи или мчится по немногочисленным улочкам города по двое на скутере. Старушки собираются вместе на скамейках на городской площади перед церковью, а мужчины постоянно приветствуют друг друга, как будто не встречались годами. Это такое место, из которого любой амбициозный молодой итальянец сделает практически все, чтобы сбежать. И все же каждый день тысячи людей рискуют жизнью, пытаясь попасть сюда.
Конечно, люди бегут из Северной Африки уже много лет. И, как свидетельствует кладбище на острове, не только в последние несколько лет это путешествие стало смертельно опасным. На кладбище рядом с местными жителями похоронены те, кто отправился на Лампедузу и чей путь закончился в море. «Migrante non identificato. Qui riposa», — гласит одна из могильных надписей, установленных местными властями: «29 Settembre 2000». В 2000-х годах на Лампедузу регулярно прибывали лодки с мигрантами, причем не только из Северной Африки и стран южнее Сахары, но и с Ближнего и Дальнего Востока. Контрабандисты назначали высокие цены за путешествие на лодках, но отчаявшиеся люди платили свои деньги за короткий переход. Время в пути составляет менее суток, и как бы плохо ни двигалась лодка, она стала известна как один из лучших путей к новой жизни. Попав на Лампедузу, вы оказываетесь в Италии, а попав в Италию — в Европе.
Это странный первый взгляд на континент. Те, чьи лодки причаливают к береговой линии, мало чем отличаются от места, куда они прибыли, и от места, которое они только что покинули. Те, кто заходит в гавань, обращенную на юг, обнаруживают небольшой порт, вдоль которого расположились несколько тихих магазинчиков и кафе, предназначенных для итальянских туристов, которые приезжали сюда на отдых. Основным бизнесом острова остается рыболовство, а на высокой колонне над гаванью возвышается статуя Мадонны с младенцем, которая наблюдает за кораблями, входящими и выходящими из порта.
В 2000-х годах местные власти начали беспокоиться о количестве прибывающих из Северной Африки мигрантов и были вынуждены построить для них центр временного содержания. Первоначально центр был рассчитан на 350 человек. Предполагалось, что мигрантов будут быстро обрабатывать,
В течение всего этого времени, несмотря на нехватку денег, Италия практически без посторонней помощи несла финансовое и человеческое бремя этого процесса. Неудивительно, что правительство также импровизировало. Во время последнего десятилетия правления полковника Каддафи в Ливии итальянцы заключили тайное соглашение с его режимом о возвращении тех африканцев, которые не имели права оставаться в стране и должны были быть депортированы из Италии. Когда стали известны подробности этого соглашения, Италия подверглась резкой критике со стороны других европейских стран. Но эта страна лишь испытывала на себе те проблемы и компромиссы, с которыми впоследствии столкнутся все остальные европейцы. Вскоре почти все, кто прибыл на Лампедузу, остались в Италии, что стало привычным для всех остальных, если не стало таковым раньше. Даже когда их прошения о предоставлении убежища рассматривались и отклонялись, подавались апелляции и также отклонялись, и издавались приказы о депортации, они все равно оставались. Число прибывающих было слишком велико, а весь процесс и так был слишком дорогостоящим, чтобы добавлять к нему дополнительные расходы на часто насильственную репатриацию. В какой-то момент, будь то официальный кивок или неофициальное признание неизбежного, было решено, что возвращать людей туда, откуда они приехали, не только экономически, но и дипломатически слишком накладно. Проще было позволить им раствориться в стране, возможно, попытаться перебраться в остальную Европу, если они смогут, а если нет — остаться в Италии и найти способ жить. Некоторые найдут путь к гражданству. Большинство же вольется в черную экономику страны или континента, зачастую работая по ставкам, не намного превышающим те, что они получали бы дома, — и часто на банды из своей страны, которые были их единственной сетью в Европе.
В то время как остальная Италия надеялась, что проблема растворится в глубине страны, центр временного содержания на Лампедузе — сразу за центром порта — был постоянно переполнен и вынужден был искать ответы. Временами ситуация становилась опасной. Среди жителей возникали драки и беспорядки, часто на почве межэтнического соперничества. Центр для мигрантов задумывался как пункт временного размещения, но мигранты стали разбредаться по городу. Когда власти попытались помешать людям выйти через главный вход, некоторые мигранты проделали дыру в заборе с задней стороны и вышли через нее. Центр не является тюрьмой, и мигранты не были заключенными. Вопрос о том, кем они были и каков был их точный статус, приобрел импровизированный характер. Все чаще мигранты знали, каковы их права и что итальянские власти могут и не могут с ними делать.
Естественно, что местные жители, которые в большинстве своем с пониманием и сочувствием относились к новоприбывшим, иногда становились нервными из-за их количества. При большом потоке число прибывающих за несколько дней легко превышало число местных жителей. И хотя местные лавочники продавали прибывшим свои ограниченные товары и иногда дарили им подарки, власти понимали, что должны лучше справляться с людьми. В частности, они должны были быстрее вывозить их с острова и пересаживать на лодки, идущие на Сицилию и на материк, быстрее, чем им это удавалось. Такой была Лампедуза во время относительного «притока» в 2000-х годах.
С 2011 года, после событий, получивших название «арабской весны», эта струйка превратилась в поток. Отчасти это было связано с количеством людей, спасающихся от смены правительства и гражданских беспорядков. Частично это произошло из-за разрушения теневых соглашений со старыми диктаторами, которые ограничивали некоторые виды деятельности торговцев людьми. С 2011 года сотни, а иногда и тысячи людей прибывали на Лампедузу днем и ночью. Они прибывали на шатких деревянных лодках, старых рыболовецких судах из Северной Африки, купленных (или украденных) контрабандистами, которые заставляли своих клиентов оплачивать «проезд», каким бы непригодным ни было судно. Вскоре на Лампедузе встал вопрос о том, что делать со всеми этими лодками. Не найдя дальнейшего применения этим обломкам, местные власти свалили их в кучу за портом и в других местах острова — большие кладбища жалких судов. Через определенные промежутки времени, когда их становилось слишком много, лодки собирали в кучу и сжигали.