Странник поневоле
Шрифт:
Стражники под надзором Абдаллаха выволокли Мансура из шатра.
– Ты видел, как я поступаю с предателями? – шейх многозначительно посмотрел на Богдана.
Землянин внутренне поёжился, но вслух только хмыкнул:
– Я ему не завидую, но я-то вас не предавал и не предам, поскольку пока и не присягал на верность!
Аль-Хасим секунду смотрел на Богдана, а потом захохотал, хватаясь за живот – по-прежнему не выпуская из рук окровавленную саблю. Землянин только слегка пожал плечами.
Шейх закончил смеяться, вытер глаза и озабоченно вздохнул:
– Видишь, что творится?
Богдан кивнул, подумав, что гнев Абдаллаха выглядел слишком уж театральным, но кто их знает – может, здесь именно так и принято демонстрировать искреннюю преданность?
– Так на чём мы остановились? – наморщив лоб, проворчал шейх.
Богдан, рассчитывая на то, что чем больше он беседует с аль-Хасимом, тем больше узнаёт об обстановке в арабской части грани Азии, поклонился и демагогически протянул:
– Насколько я помню, вы, досточтимый аль-Хасим, говорили, что Всевышний послал вам подарок в моём лице.
– Верно, верно, – кивнул шейх, – мне нужно обдумать такой расклад дел. Скажи, ты готов мне служить?
Вопрос был неожиданным, и Богдан даже растерялся. Он уже догадывался, что заинтересовало аль-Хасима в полученной информации, но ждал новых угроз и, откровенно говоря, опасался, что его под пытками заставят показывать, где расположены точки перехода. Предложение шейха о поступлении на службу свидетельствовало, что местный князёк (во всяком случае, до поры до времени) не собирается действовать силовым принуждением. Чем это являлось – пресловутой восточной хитростью или же реальным желанием заполучить в свою свиту «странного гостя издалека», пока никто сказать не мог, но в любом случае, так было куда лучше, чем на положении пленника.
Тем не менее, Богдан поинтересовался, в чём будет заключаться его служба. Шейх неопределённо повёл плечом:
– Я ещё подумаю над этим. Естественно, ты покажешь мне все врата в другие миры, о которых ты знаешь. Ты так же будешь объяснять мне всё, что будет непонятно, когда потребуется…
– Досточтимый шейх, – возразил Богдан, – я не так много миров знаю. Я прибыл сюда из мира, который когда-то был и вашим тоже, и кроме других пространств за Безвоздушными горами не видел ничего.
– Ты считаешь, что я не понимаю этого? Я понимаю! – заверил шейх вполне доброжелательно, но затем его голос стал более жёстким: – Однако разве я могу быть уверенным, что ты не лжёшь?
Он сделал паузу и внимательно посмотрел на Богдана. Юноша пожал плечами.
– Поэтому ты будешь при мне, – заключил шейх, – и мы, проходя в другой мир, каждый раз будем проверять, насколько ты правдиво рассказываешь. Твои действия покажут правду – ведь ты же захочешь остаться живым.
– Имейте в виду, я не помню точно, куда ведут все врата! У меня была карта, но она утонула.
– Да, это потеря, – вполне искренне вздохнул аль-Хасим. – Правда, для тебя так, наверное, даже лучше: будь у меня сейчас карта этих врат, зачем мне был бы нужен ты, верно? – и шейх хитро подмигнул.
– Да уж, – пробормотал Богдан, криво усмехаясь и мысленно моля всех святых, чтобы аль-Хасиму не пришла в голову мысль тщательно обыскать
– Ладно, садись, – кивнул шейх и сел сам, – наливай ещё вина, сегодня я в хорошем расположении духа. Скажи мне, врата на той стороне реки, к которым ты шёл, как далеко до них?
Богдан объяснил, насколько мог, в терминах расстояний, понятных арабу. Шейх покивал, после чего поинтересовался, куда точно ведут врата. Землянин не стал лгать.
– Так-так, – снова кивнул аль-Хасим, – там у китайцев в тех краях довольно пустынная местность. Если я возьму свой отряд, то мы можем достигнуть этих врат тайно, никто нас не заметит – скорее всего никто.
– Имейте в виду, – напомнил Богдан, – с другой стороны врат следует запастись водой, там день или два пути, не меньше, по пустыне.
Он уже смирился с желанием шейха попасть во дворец. В конце концов, у него снова возникает возможность самому добраться туда не в одиночку, а с достаточно надёжным эскортом, пусть и на положении, близком к положению пленника. Оказавшись во дворце, он рассчитывал, что сумеет обмануть шейха и тех слуг, которых аль-Хасим проведёт с собой через переход, а если потребует ситуация, то и избавиться от них: дарить своё приобретение средневековому арабу он, естественно, не собирался.
– Мы запасёмся водой, – заверил шейх. – Но запомни: нам пока придётся вернуться в славный город Дамаскус, ко двору халифа, а то меня могут хватиться.
– Досточтимый шейх, – заметил Богдан, – но почему бы нам прямо сейчас не отправиться к вратам? Расстояние тут небольшое, а, как вы говорите, местность пустынная…
– Глупец! – оборвал его аль-Хасим. – Ты не понимаешь. Мы патрулировали границу, мой отряд должен вернуться в столицу к халифу. Если мы не вернёмся, нас могут хватиться, будет лишний шум – решать, что на отряд кто-то напал в пограничной области. Сюда могут прислать ещё отряды, а нам этого совсем не нужно. Вдобавок, мои люди устали, нам ведь потребуется совершить быстрый рейд, чтобы действительно не встретить китайские отряды.
– Хорошо, – сказал Богдан, – но вам же придётся объяснить халифу моё появление. А мне показалось, вы и халифу не хотите раскрывать всех тайн.
Аль-Хасим чуть прищурил глаз:
– Ты не глуп! Верно, не хочу я рассказывать то, что услышал от тебя, никому, даже нашему правителю. Я могу рассчитывать, что ты не будешь болтать лишнего? Я мог бы отрезать тебе язык, чтобы раз и навсегда лишить тебя возможности выдать тайну, но твой язык и мне ещё понадобится.
Богдан стукнул себя кулаком в грудь:
– Сдохнуть мне – не стану я лишнего болтать! Да уж конечно, мой язык вам ещё понадобится, а мне лучше не станет от того, если ваш халиф узнает про врата. Кроме того, мой господин, – землянин включил всю лесть, на какую был способен, – я сразу почувствовал к вам огромное уважение и почтение. У вас шикарный стиль руководства…
– Чего? – удивился шейх, поскольку Богдан применил оборот речи, совершенно не характерный для того языка, на котором разговаривали местные жители.
– В смысле, мне нравится, как вы держите себя с теми, кто лижет ваши сапоги, – поправился Богдан.