Странник поневоле
Шрифт:
Вблизи и в движении масс народа город воскресил в памяти старые фильмы типа «Насреддин в Бухаре», «Похождения Насреддина» и тому подобные – при этом Богдан почти ощущал себя участником сюжета. «Почти» – потому что сейчас он прежде всего ощущал себя пленником.
Аль-Хасим привёз его во дворец Недшмэддин, главную резиденцию халифа Абд-ар-Раззака. Халиф не принял шейха моментально, и Богдана под присмотром вездесущего евнуха оставили ждать в саду под раскидистым виноградником, а аль-Хасим отправился по каким-то своим придворным делам, вновь приказав землянину не болтать лишнего,
Впрочем, Богдана не просто оставили, а дали возможность выкупаться с дороги и накрыли стол, за которым прислуживали весьма аппетитные женщины в накидках, сквозь которые много удавалось рассмотреть. Откуда-то звучала протяжная восточная музыка.
«Наверное, и в этой жизни можно найти много интересного, если только иметь свободу, – подумал Богдан. – Выберусь, бог даст, попробую сюда наведаться, загримировавшись. А пока у меня одна задача, вот только как её выполнить?..»
Он задумчиво жевал вкусное вяленое мясо со специями, похожий на знакомый лаваш хлеб и фрукты, запивая всё это вином, которое при желании здесь разбавляли водой. Всё-таки, как ему быть? Попытаться бежать и вернуться к оставленному в расщелине лучемёту и припрятанным пожиткам или же пуститься в авантюру, замышляемую шейхом аль-Хасимом? По дороге в Дамаскус у него не было ни единого шанса совершить побег, но, может быть, после того, как он в течение длительного времени демонстрировал покорность, бдительность стражей ослабнет?
Первый вариант сулил свободу – но только если Богдан сумеет добраться до своего оружия раньше, чем его схватят. Он был плохим наездником, поэтому любой воин из свиты халифа имел над ним огромное преимущество. Кроме того, при самом лучшем раскладе добираться до берега Желтой реки придётся те же четыре дня – столько, сколько ушло на дорогу оттуда.
Но юноша вообще не был уверен, что легко найдёт обратный путь, где он так глупо попался в плен. Значит, можно просто заблудиться – и тогда рано или поздно его схватят.
Второй вариант означал путь по территории Китайского царства и, возможно, схватки с отрядами императора местной Поднебесной, а Богдан практически не владеет холодным оружием. Но с другой стороны, халиф возьмёт с собой какое-то число своих людей и будет оберегать своего ценного пленника-партнёра, так что шансы есть.
В конце концов, после трезвых размышлений Богдан решил поступить почти как в известном анекдоте: не противиться неизбежному, а расслабиться и получить максимум удовольствия. При подобном течении дел ему остаётся лишь ждать попадания во дворец – вот там и придётся проявить всю изворотливость, чтобы освободиться от «опеки» халифа, которому, заполучи он власть во дворце, Богдан вряд ли будет нужен.
При этом Богдан понимал, что вряд ли шейх отправится в путь очень скоро. Подобная экспедиция требовала, во-первых, тщательной подготовки. Во-вторых, не следовало уезжать вскоре после возвращения в столицу: аль-Хасим не станет вызывать подозрений своим скорым отъездом – ведь многие догадаются, что это как-то связано со странным человеком, привезённым шейхом, и, возможно, халиф пошлёт
Таким образом, как бы не спешил шейх, он пробудет в Дамаскусе не меньше недели – как по соображениям конспирации, так и ввиду необходимой подготовки к походу. Поэтому данное время Богдан решил потратить не просто на праздное времяпрепровождение, а на совершенствование навыков обращения с местным оружием, ведь нет никакого сомнения, что данное умение лишним не будет. Возможно, аль-Хасиму не понравится такая просьба захваченного им странника, но Богдан решил попытаться взять уроки боевого искусства.
Пока он предавался размышлениям в прохладной тени, вкушая вино и фрукты, вернулся шейх. Аль-Хасим сказал, что халиф примет его с докладом завтра, а пока они отправятся в его резиденцию в Дамаскусе.
По дороге в дом шейха Богдан, которого пересадили в городе на коня, машинально отметил, что держится в седле несколько увереннее, чем после встречи с рыцарем Бафометом, когда впервые опробовал лошадь. Возможно, сказывался постепенно набираемый опыт. Усмехнувшись собственным способностям быстро приобретать навыки, он завёл разговор о планируемой секретной операции.
Пока они медленно ехали по широкой улице, постепенно поворачивая в пригород Дамаскуса, аль-Хасим подвёл лошадь вплотную к лошади Богдана и, понизив голос так, чтобы даже верный евнух не слышал, сообщил:
– Пока, слава Аллаху, похоже, ни одна собака не донесла, если что и знала про тебя. Но это ничего не значит – время у доносчиков всегда есть, и я не уверен, что предатель Мансур единственный шпион в моей свите. Мансур собирал сведения для китайцев, но кто поручится, что и халиф не держит рядом со мной своего стукача?
Богдан понимающе кивнул:
– Скажу откровенно, почтенный аль-Хасим, мне не хочется, чтобы те сведения, которые я сообщил вам, стали достоянием свиты халифа. Я знаю придворное чиновничество: меня моментально уберут в грызне за лучшие куски. Мне лучше оставаться с вами, я жить хочу!
Аль-Хасим захохотал так, что, казалось, ещё немного, и он свалится с коня. Вытерев слёзы, шейх по-прежнему тихо сказал:
– Ты прав, со мной тебе спокойнее, но имей в виду, что и я могу отрезать тебе не только язык, но и голову, если что-то попытаешься утаить.
– Что вы, чего мне таить от вас?! – Богдан сделал круглые глаза. – Я уже и так вам рассказал так много.
– Попробовал бы не рассказать! – Шейх повысил голос, но тотчас же оглянулся по сторонам и продолжал шёпотом: – Халифу я всё представил так, как мы и обсудили уже с тобой – ты из страны, затерянной в предгорьях. Страна маленькая, но богатая – много самоцветов, золота…
Богдан хмыкнул:
– И халиф поверит про самоцветы на слово? Я не могу предъявить доказательств в виде каменьев! Не нож ведь мне предъявлять!