Странники Поневоле
Шрифт:
Следом поднялась Цветана, за ней и Пётр, который обошёлся без помощи конюха, однако ему пришлось опереться на поручни, отчего телега издала жуткий скрип. Гуин заняла место рядом с Оливером и кивнула, что, видимо, означало её желание начать путешествие. Конюх взмахнул поводьями, и телега пришла в движение.
– Почему я не слышу стука копыт?
– изумилась Цветана.
– Неужели вы используете вакуумный поглощатель звуковых волн?
– Оливер обмотал копыта тканью, - рассмеялась Женева.
– Мы снимем их, как только покинем территорию замка. Как видишь, подручные вещи порой намного
***
В то время как за много тысяч километров от Клио брат и сестра занимали свои места в экипаже, Степан Ли уже на всех парах мчался на своём аэромобиле по второму уровню воздушной эстакады, на высоте тридцать метров от земли. В тот ранний час поток транспорта был мизерным, поэтому Степан великодушно позволил автопилоту доставить его на рабочее место, а сам он, устроившись на заднем широком диванчике, просматривал результаты своих последних исследований.
Ночка явно не удалась. Поспать Степану удалось лишь в лифте, который в считанные секунды доставил его на сто первый этаж исследовательского института Нового МГУ. Этаж встретил его одним единственным коридором и целым набором одинаковых прозрачных дверей. На одной из них обнаружилась табличка с фамилией и инициалами Степана. Он приложил к ней большой палец, и дверь послушно отъехала в сторону. Широкими шагами мужчина преодолел расстояние от двери до рабочего стола, на ходу скинув с плеч плащ и включив локализованный голограф.
На боковую стену, которую не украшали даже фотографии, спроецировалась фигура женщины в деловом костюме.
– Доброе утро, Степан, - произнесла она.
– Привет, Глория, - машинально ответил мужчина. Он отодвинул чёрное кожаное кресло, плюхнулся в него и обхватил голову руками, начиная жалеть, что не принял снотворного.
– Сделай мне, пожалуйста, кофе.
Голограмма невозмутимо моргнула, и из невысокой этажерки позади мужчины выехала подставка, на которой красовалась чашка ароматно пахнущего свежесваренного кофе. Степану осталось лишь немного повернуться, чтобы овладеть сим бесценным на этот момент сокровищем.
– Что-нибудь ещё?
– услужливо поинтересовалась Глория.
– Я послал тебе ночью запрос, - ответил Степан, сделав несколько глотков. - Что ты мне можешь сказать по этому поводу?
– Вы имеете в виду искривления гиперпространства, вызывающие клонирование материи, активность порталов старого образца за последние 48 часов, либо же статистику появления красных панд в Правом лесу в период парада планет?
Степан вскинул брови, услышав последнее предположение, однако быстро нашёл объяснение сему феномену - некоторое количество клонированных дочерей активно использовало компьютер среди ночи.
– В ближайшее время не принимай запросы от Цветаны Ли. Меня сейчас больше интересует активность порталов старого образца.
– В Новой Москве порталов образца Т99 не обнаружено, - равнодушно проинформировала Глория.
– Просмотри Новый Лондон, - посоветовал Степан, припоминая, что последние следы Пётр были обнаружены именно там.
Лицо выразило глубокую задумчивость. Естественно, выглядело это фальшиво, потому что голограммы думать не умеют, а задержка вызвана лишь доскональным выполнением запроса.
–
– Экспонат?
– Доступ закрыт, - в голосе послышались нотки сожаления.
– Информации в общих каналах нет.
– Информация о наличии есть, а дальше?
– раздражённо произнёс Степан.
– Нет информации о наличии, - отрапортовала Глория.
– Я проанализировала выбросы энергии в том районе. Произошло перемещение, сопровождаемое импульсами, схожими с характеристическими данными порталов старого образца.
– Скрытый портал?
– изумился мужчина.
– Очень подозрительно.
– Возможно, это всего лишь экспонат, - блеснула сообразительностью голограмма.
Степан задумался, забарабанив пальцами по столу. Потекли томительные секунды тишины.
– Будут дальнейшие указания?
– спросила через некоторое время Глория.
– Или мне уйти в спящий режим для экономии энергии? Сегодня пасмурно, возможно, придётся подключать резервные генераторы.
– Закажи мне билет на портал до Нового Лондона, - более не раздумывая, ответил Степан и поднялся с кресла.
– Выяснились новые обстоятельства, и я не вернусь сюда, пока не найду свою дочь.
***
Цветана не могла точно сказать, сколько времени прошло с того момента, как экипаж выехал за треснувшие ворота замка, но тряска изрядно успела надоесть. Дорога проходила преимущественно лесом, поэтому сонливость усиливалась, ибо пышные кроны мешали лунам беспрепятственно освещать путь.
Гуин о чём-то весело переговаривалась с Оливером, а Цветана нервно всматривалась вперёд. Ничего. Как только конь умудряется не сбиться с дороги и не запутаться в черёмухе? В него что, приборы встроены?
– Чувствуете, какой воздух?
– спросила вдруг Женева и шумно вдохнула.
– Море, - констатировал Пётр.
– Мы уже близко.
– Портал в море?
– уточнила Цветана.
– На острове, - ответила Женева.
Ничто беды не предвещало, но поездка прервалась. Причём самым наглым образом - конь заржал и отказался ехать дальше. Лес в этом месте расступился, и дорога вновь оказалась худо-бедно освещена лунным светом. Этого хватило для того, чтобы увидеть прямо на пути огромную телегу на шести колёсах, которая доверху была нагружена мешками и какими-то квадратными блоками, обёрнутыми в бумагу. Телегу толкали сразу полтора десятка человек, никаких коней в перспективе не наблюдалось.
Кто-то издал возглас, и люди перестали толкать телегу, всматриваясь в тех, кто посмел преследовать их глубокой ночью на пустынной дороге.
– Это же Гуин, - шёпотом произнёс кто-то, и остальные взволнованно загудели. Некоторые даже встали на колени, а кто-то зажег самодельную лампу - свечу в стеклянной колбе и поставил на землю между телегой и экипажем.
Гуин ничуть не удивилась. Она величественно встала, оглядывая открывшееся пред ней представление. Цветана наблюдала за происходящим у неё из-за спины. Внешний вид людей вызывал лишь жалость - потрёпанная одежда, грязные волосы, бледное лицо. Среди них были и мужчины, и женщины, и старики. Они испуганно смотрели на Гуин, будто она минуту назад она отобрала у них последнюю корку хлеба.