Странное пари
Шрифт:
Во-вторых, кажется, на него никто не сердится… или нет? Она не потребовала объяснений, не спрашивала, почему он ушёл и что будет дальше. Не выпытывала, что он чувствовал тогда и как относится к ней сейчас… Это ведь точно означает, что он, с её точки зрения, никому ничего не должен, правда?
В-третьих, хоть он и предложил это в довольно ехидной форме, но девушка, кажется, не отказалась от предложения ещё как-нибудь заняться необременительным и, как она сама сказала (да, я чертовски хорош!) фееричным сексом. Чем плохо?
Профессор даже какое-то время пребывал в некоторой эйфории от результатов
А потом всё и началось… Вернее, всё «началось», скорее всего, сразу после разговора. Просто Алекс эти пару дней ходил, погружённым в себя, не замечая окружающих.
Первым тревожным «звоночком», на который профессор так легкомысленно не обратил внимания, была приветливая (чёрт, возьми, ПРИВЕТЛИВАЯ!!!) улыбка Мари, когда они с Алексом столкнулись в дверях столовой. Девушка ему улыбнулась и упорхнула на своё место.
А он-то, дурак, тогда ещё подумал: вот, мол, как всё прекрасно складывается! Действительно, всё хорошо и без обид!..
Правда он за весь вечер так больше и не поймал ни одного её взгляда. Но это же ничего не значит! Она всегда болтает, как трещотка с этими своими Лидией и Томом, ничего не замечая вокруг. О чём только этот идиот ей постоянно втирает? Наверняка, о своей неземной любви к «городской дамочке». Даже без сомненья! Нытик-неудачник.
И только дня через три профессор-дурачок (Да, допустим, я дурак!) начал о чём-то догадываться… Каждый день… КАЖДЫЙ ДЕНЬ!.. Мари была с ним неизменно приветлива. (Не демонстративно вежлива, а, именно, при-вет-ли-ва!). Она с тёплой улыбкой здоровалась с ним при встрече. Но, тут же, моментально «переключалась»: на подошедшего студента, на ручку двери, за которую в тот момент взялась, на какие-то свои дела, по которым она тут же внезапно спешила.
На Александре она не «задерживалась» ни на одну лишнюю секунду. Улыбнулась и всё… нет больше никакого профессора Грэга. Исчез. И материально, и из её головы.
Всю вторую неделю Алекс провёл в попытках задержать её внимание на себе и на выдумывании поводов это сделать. Он отчитывал её по всякому поводу, придирался, ругал, предлагал обсудить организацию Хэллоуина…
Последнее она сходу с усмешкой отмела, беспардонно сославшись на то, что продуктивнее будет поговорить с кем-то, кто работает в школе дольше двух месяцев и хоть раз был свидетелем традиций интерната. (Ну да… это я лоханулся…могла б и не заметить!).
Что же касается поучений и выговоров, девушка внимательно выслушивала все претензии и упрёки. Ни разу не перебив и давая выговориться (Господи, да у меня столько слов нет, чтоб всё тебе высказать!). И всё это со спокойным и благожелательным видом. Затем согласно кивала, извинялась или обещала «подумать» (о чём, блин, тут ещё думать???) и снова куда-то спешила… (Спешила!… СПЕШИЛА, ТВОЮ МАТЬ!!!…. КУДА ТЫ ВСЁ ВРЕМЯ СПЕШИШЬ, МИСС СТОДЕЛКА???).
И, наконец, на третьей неделе у профессора окончательно сдали нервы. Он носился по школе, бешено вращая глазами, набрасывался на всех и каждого, специально разыскивал Мари и вываливал ей на голову все упрёки и претензии, которые, на тот момент, мог вспомнить. Большая часть их, вообще, к мисс не имела никакого отношения.
Например, в субботу после обеда, как раз перед тем, как ректор
***
— Грэг, я тебя как друг прошу… вот, искренне!… Очень прошу!.. ДА ПЕРЕСПИТЕ ВЫ УЖЕ С НЕЙ, НАХРЕН!!! — Денис даже не пытался сдерживать подступившую ярость, — Что вы тут, блин, устроили?! Это же ШКОЛА, Грэг! Тут же на каждом шагу, блин, ДЕТИ!!! И, к твоему сожалению, не слепо-глухо-немые дебилы!.. Ты меня понял?! Переспите!
— Уже… — Александр, несколько шокированный гневным ором всегда такого благожелательного друга, угрюмо мялся у входа…
— Я не понял… так это ты после секса так бесишься??? Нифига се, у тебя реакция на удовлетворение… Боюсь представить, что ты делаешь с душем, когда… кхм… разряжаешься. Сантехники, поди, озолотились.
— На какое ещё удовлетворение?! Я реально, выгляжу удовлетворённым, Ден? — в то время, как Денис ощутимо стал успокаиваться, Грэг, наоборот, стал закипать.
Обида… обида и чёткое ощущение, что его обманули, развели, как мальчишку, заводила теперь профессора с пол пинка до самой высокой мощности.
— Господи, Алекс! Дружище! Прости!!! Как я мог знать? — Денис, нежно взяв друга под локоток, аккуратно подвёл и усадил того в кресло.
— Ты это сейчас чего?… О чём?… Тьфу! О ком???!!! — отпрянул Грэг, недоверчиво глядя на ректора, — Ты с ума сошёл??? Типун тебе!
— Упс! Просто ты так сказал… я подумал… в общем, сочувствую, блин!.. Хм… не, ну я тогда, вообще, ничего не понимаю. Она тебя как-то…обидела? Хочешь, чтобы я вмешался?
— Ты глупостей-то не говори! Папуля… Сам разберусь. А не разберусь, так снова… переспим. Она, кстати, не против…
— О-хре-неть! — Ден пялился на друга, как дурак на иероглифы и, раз мозги явно не справлялись, пытался подключить к мыслительному процессу ещё морщины на лбу и волосы.
— Да реально, не вру! — смутился Грэг, — она меня фееричным назвала.
— Каким-каким, простите? — ректор бросил на усиление мозгам теперь и брови. Они подскочили чуть ли не до самой кромки волос, гармошкой смяв, не оправдавшие возложенных на них надежд, морщины, — Не, извини, просто хочу знать детали. Что, прям так и сказала, дескать, фееричный ты Алекс… кхм… Знаешь, а я даже и не спорю.
— Похоже, мне тоже здесь спорить глупо, — неожиданно сник Грэг, — и что теперь делать?
— Ты ж сам сказал: снова переспи. Хуже не будет… хотя… пожалуй, закажу смирительную рубашку. С кляпом.
***
Поднявшись после ужина к себе, Мари нашла, прикреплённый к двери маленький конвертик с миниатюрной цветастой открыткой: «Готов предоставить своё роскошное тело в Ваше фееричное пользование. Г.»…
ГЛАВА 19.
Тем же вечером, ближе к полуночи, дверь в квартиру профессора Грэга бесшумно распахнулась. Мужчина сидел за столом в полутёмной комнате и только неяркий, направленный на кучу разложенных на столе бумаг, свет настольной лампы освещал помещение. Александр резко поднял голову и вместе со стулом с грохотом развернулся в сторону вошедшей.