Странные занятия
Шрифт:
Под пологом листвы Флоренс Кэйрнкросс точно в забытье прислонилась к шершавой коре пыльника. Знакомый запах листьев дурманил пряной странностью. Все такое чужое… Возбужденные голоса друзей, соседей и родных казались криками зверей или птиц. Свет фонарей словно исходил из подводных глубин, будто они затонули в Суолебурн. Из-за полога ветвей проник возглас одного игрока:
— Пасс, пасс!
Это кричит ее брат Чарли? Возможно… Так трудно определить: за последний год его голос изменился, огрубел до мужской резковатости. А в таких обстоятельствах…
Флоренс почувствовала, как что-то тянет шнуровку ее нижней рубашки. Накрахмаленный
В темном укрытии ничего не видно, но она все равно закрыла глаза.
Эти пальцы… Как возможно, чтобы у взрослого мужчины была такая нежная кожа, без шрамов от станков, без запаха люксарволокна и смазки? Невзирая на свою уверенность, они были такими мягкими, ненамозоленными, гладкими, почти как у девушки. Это было, пожалуй, первое, что она заметила в Сэмуэле…
Матч в тот Выходной был назначен на полдень, чтобы все успели после утренней службы. Ради вечернего матча в обычный день пришлось бы слишком далеко ехать «Синим дьяволам», которые пообещали дать своим неоперившимся соперникам преимущество: сыграть на родном поле. Хотя актиническое солнце стояло высоко, игра еще не началась: прошлой ночью проливной дождь смыл меловую разметку, и мужчины еще трудились, прочерчивая линии, на которых им предстоит побороться. Под раскидистым опахальным каштанником стоял большой стол с закусками и напитками. Запотевшие глиняные кувшины яблочно-грушового сидра, одновременно крепкого и мягкого, пироги и караваи, сыр и ветчина. Вокруг прохладительного и закусок толпились, болтая, люди. Знакомых лиц тут было чуть больше половины. Новому поселку пока не хватало жителей, все его дома и пристройки еще выглядели незаконченными, и хотя приехала не вся община Флоренс, гости превосходили числом хозяев. Это была первая встреча между «Дьяволами» и «Дегтекошками» (так назвала новая фабрика свою команду), первый раз, когда два поселка — один с давними традициями, другой едва созданный — получили возможность познакомиться.
За поселком Долина открывалась в туманные зеленовато-голубые дали, гребни по обе ее стороны полого спускались к равнинам — точно сухожилия исчезали в туловище земли. Флоренс никогда раньше не бывала так близко к выходу из Долины, и от этого слегка кружилась голова.
Разговаривая со своей лучшей подругой Мейбл Тренч, одной из немногих своих сверстниц, Флоренс потянулась к ручке кувшина одновременно с незнакомцем. Его мягкая ладонь легла на ее руку, зажав ее в сильных, но бархатных тисках. Флоренс почувствовала, что заливается краской.
Она повернулась к незнакомцу, который не спешил выпустить ее руку. Глаза у него были голубые, как левкои, гладко выбритый подбородок — крепкий, как скалы, с которых падала в озерцо Суолебурн. Одет он был для игры в мяч: полосатая фуфайка в цветах его команды (зеленый и золото) и кожаные шорты. Ноги — мускулистые и очень волосатые. Флоренс почувствовала, что становится пунцовой.
— Прошу прощения, мисс, — со странным акцентом произнес мужчина. — Низменная жажда недостаточное извинение для неудобства
Наконец он выпустил плененную руку. Подцепив указательным пальцем ручку большого кувшина, он каким-то образом ухитрился аккуратно примостить его себе на сгиб локтя, не пролив ни капли. Забрал у Флоренс кружку, пустил в нее золотой поток терпкого сока, потом вернул. В этот момент его позвал один из товарищей по команде:
— Снукер, игра сейчас начнется!
Мужчина поставил кувшин, изображая насмешливый поклон, опустил голову и побежал на поле.
Флоренс слегка поморщилась. Неужели этот щеголь действительно отзывается на кличку Снукер? Она испытала укол собственнического гнева — и тут же одернула себя. Да что может существовать между ними такого, чтобы она беспокоилась из-за такой глупости? Совершенно очевидно: ничего. И никогда не будет. Скорее всего…
При помощи невинных расспросов Флоренс обнаружила, что незнакомца зовут Сэмуэль Сперуинк. Вместе с еще несколькими поселенцами он перебрался из далекого космополитичного Тарритауна. У боковой линии она нашла одного его земляка, невысокого мужчину средних лет с русой курчавой и спутанной, как мочалка, бородой.
— Тот парень, который только что забил. Он неплохо играет.
— Снукер Сперуинк? Да, пожалуй. Если вам нравится стиль, когда игрок мечется, как пьяный колибри, и останавливается попялиться на каждую юбку у боковой. Да уж, этот Сперуинк хитрец. Больше годится для спорта в горизонтали, если понимаете, о чем я. Согнуть рычаг, пустить стрелу.
Клевета на Сперуинка вывела Флоренс из себя.
— Если он такой праздный бездельник, то что заставило его приехать в Долину? Наш труд благородный и в большом почете, ведь благодаря ему Фактор почтил визитом нашу скромную планету, но жизнь здесь нелегкая, а превращать сырой люксар в светозарную ткань — тяжкая работа. Не представляю себе, как человек, которого вы описали, может по собственной воле оставить городские удовольствия ради суровой жизни на Фабрике.
— Ну, видите ли, малышу Сэмми приелась работа в папочкиной мясной лавке. Кажется, заляпанные кровью передники пачкали его красивые рубашки. И ходили кое-какие слухи про Сэмми и супругу мэра… Скажите-ка, барышня, а сколько вам лет?
— Достаточно, чтобы не придавать значения пустым сплетням, — возмутилась Флоренс.
И ушла, оставив наглеца хмыкать себе под нос.
Во время матча Флоренс ловила себя на том, что болеет за «Дегтекошек» — и особенно за Сперуинка. Родители и соседи снисходительно ей улыбались.
— Такая милая девочка, что готова болеть за противника, лишь бы новички почувствовали себя в Долине как дома. А ведь ее собственный брат вовсю выкладывается на поле.
«Дегтекошки» проиграли «Синим дьяволам» один к десяти.
Но Сперуинк выиграл кое-что невидимое.
Теперь его губы были у нее на шее, и она повернула голову, подставляя ее ласкам. Ее с таким трудом заплетенные косички зацепились о кору и, когда вывалились скалывавшие их на макушке синие костяные заколки, упали, обрамляя лицо. Потом его рука раздвинула ткань рубашки, прилепилась к груди, охватив податливый плод, как всего лишь месяц назад он поймал ее руку. От него пахло пряным одеколоном. Флоренс никогда не встречала мужчину, который душился бы. И этот запах смешивался с ароматом листьев пыльника в пьянящее варево.