Странствия хирурга: Миссия пилигрима
Шрифт:
Секунду стояла гробовая тишина.
Потом начался неимоверный гвалт. Сиди Моктар был вне себя от бешенства.
— Бегите за негодяями! — заорал он своим слугам. — Тащите их сюда! Я лично позабочусь о том, чтобы им отрубили руки и ноги! Огнем их пытать! Кипяток в глотку вливать! Ворье! О моя прекрасная лупа! Моя любимая лупа! Ну давайте, что вы рты разинули?! Вытащите ее, сделайте же что-нибудь, она должна ко мне вернуться!
Он изрыгал проклятия еще некоторое время, в то время как Али ибн Абу с беспомощно опущенными плечами стоял рядом, а толпа после первого шока начала хохотать:
— Вытащите мою лупу из чана! — снова закричал сиди Моктар. — Она стоила мне целое состояние!
Слуги были бы рады исполнить его указание, но не знали, как. Дубильная кислота представляла собой непрозрачный раствор, и лежащую на дне чана лупу было не видно. Желающему извлечь ее оттуда пришлось бы в буквальном смысле удить рыбу в мутной воде.
Именно этим и занялась челядь сиди Моктара. Впрочем, без особого успеха, поскольку ей недоставало нужных инструментов, а чан был большой. Субтильный купец подпрыгивал от нетерпения; конечно, он предпочел бы, чтобы один из его людей нырнул в чан, но не решился требовать такого. Как-никак, там была кислота.
Пока слуги безуспешно пытались выудить увеличительное стекло палками, баграми, лопатами и тому подобными инструментами, толпа помаленьку рассеивалась. Зеваки потеряли интерес к зрелищу, поскольку ничего захватывающего в ближайшее время не ожидалось. Остались лишь шестеро друзей, не имевших других занятий.
Неожиданно раздался спасительный вопль:
— Я нашел лупу, господин, я нашел ее!
— Покажи ее, покажи мне! Она не разбилась? Нет? Вытри ее сначала. Ну давай же, наконец! Она действительно цела? О, мое сокровище!
Сиди Моктар жадно схватил увеличительное стекло и облегченно вздохнул. И тут же издал богохульное проклятие: стекло осталось целым, но «ослепло». Дубильная кислота сделала свое дело.
— Ах вы, нерадивые бездельники! Песком, что ли, засыпал Аллах ваши глаза, спите средь белого дня? Почему не вытащили раньше мое сокровище? Теперь оно испорчено!
В наступившей тишине первым осмелился раскрыть рот Али ибн Абу:
— Господин, заверяю тебя, твой прибор тебе не понадобится. Мой товар настолько безупречен, что проверка излишня. Успокойся же, наконец.
Однако купец был безутешен. Он больше не причитал, только сокрушенно качал головой.
— Быть может, я могу помочь тебе? — Витус вышел вперед и поставил на землю свой короб.
— Ты?! — Сиди Моктар медленно отходил от своего горя. — Помочь мне? Да кто ты вообще такой?
— Меня зовут Витус из Камподиоса. Я хирург, хотя мой нынешний вид не внушает доверия.
— Тут ты, безусловно, прав. Да и твои светлые волосы вряд ли говорят об арабских корнях.
Витус не мог не улыбнуться. Его собеседник оказался человеком с юмором.
— Я англичанин, господин. — Немного помедлив, он продолжил: — Лихая судьба занесла меня и моих пятерых друзей в Фес.
— Да? В самом деле? — Сиди Моктар удостоил мимолетного взгляда оборванцев, которых хирург — если он действительно
Вместо ответа Витус открыл свой короб. Сначала он извлек оттуда личные вещи, в том числе траву мыльнянки и бритвенные принадлежности, а потом сундучок с инструментами. Открыв крышку, он услышал над собой удивленный возглас: купец был потрясен видом блестящих скальпелей, зондов и шпателей, всевозможных игл, пилок, крючков, щипцов и ланцетов.
— Вот теперь я верю, что ты хаким [18] ! — воскликнул он. — Но моя лупа — не человеческий глаз, который врач одним надрезом может освободить от серой пленки!
Ничего не ответив, Витус вынул верхний слой инструментов, под которым показались другие: прижигатели, напильники, пилы, трепаны и… стеклянная линза. Осторожно вытащив ее, хирург передал лупу купцу.
— Ты сказал, сиди Моктар, что хирург должен знать пределы своих возможностей. Именно поэтому я не пытаюсь чинить твою лупу. Вот, возьми мою. Она хотя и меньше твоей, но служила мне верой и правдой.
18
Дословно «мудрец», здесь: ученый, образованный человек.
Субтильный купец был совсем огорошен. Только потерпев неудачу, он снова оказался на вершине счастья и просто лишился дара речи. Сам того не замечая, он все повторял слова хирурга:
— …знать пределы… чинить… служила…
Витус невольно улыбнулся:
— Эта лупа изготовлена лучшими лондонскими мастерами в шлифовальной мастерской «Тирвитт и сыновья». Она была необычайно полезна, когда требовалось разглядеть мельчайшие осколки костей в открытом переломе.
Сиди Моктар снова взял себя в руки. Каким бы неожиданным ни было счастье, коммерческая жилка тут же возобладала в нем. Как опытный торговец, он прекрасно знал, что ничего бесплатного в мире не бывает.
— Сколько ты хочешь за эту лупу… которая, как я сейчас вижу, мне вовсе и не нужна? — с напускным равнодушием спросил купец.
Витус рассмеялся. Он достаточно долго пробыл в Танжере, чтобы понять, что затеял его тщедушный собеседник: долгий, упорный торг. Но молодой человек отнюдь не собирался вступать в него. Во всяком случае, надолго.
— Шлифовальная мастерская «Тирвитт и сыновья» заслуженно пользуется безукоризненной репутацией. Во всей Европе ты не найдешь лучшей лупы, — ответил он. — Только посмотри в нее, и ты убедишься, что она увеличивает любой предмет ясно и четко — абсолютно без искажений.
— Хорошо, хорошо. Я ведь сказал, что, вероятно, больше не нуждаюсь в ней. Мой друг Али ибн Абу только что заявил, что его товар безупречен. Он не может позволить себе обманывать меня.
Витус опять засмеялся. Не вызывающе, но по-дружески.
— Предположим, я все же заинтересуюсь ею, хотя, как ты сам признал, она намного меньше моей.
— Хорошо, предположим.
— Итак, в этом случае я предложил бы тебе вдвое меньше, чем та сумма, которую ты себе представляешь. Так сколько же, э… ты просишь?