Странствия Шута
Шрифт:
Мы оба замолчали на некоторое время.
– Шут, есть кое-что, чего я не понимаю. Ты сказал, что ничего не знаешь о своем сыне. Тем не менее, ты, кажется, уверен в его существовании, со слов тех людей, что пытали тебя в Клерресе. Почему ты веришь в их слова, что такой ребенок существует, если ты о нем и понятия не имеешь?
– Потому что у них есть сто, или тысяча или десять тысяч предсказаний о том, что если я буду успешен в качестве Белого Пророка, такой наследник продолжит мое дело. Кто-то, кто привнесет в этот мир еще больше изменений.
Я осторожно заговорил. Мне не хотелось расстроить его.
– Но там были тысячи пророчеств, в которых говорилось,
Он спокойно сидел некоторое время.
– Я не могу позволить себе усомниться в этом. Если мой наследник существует, мы должны отыскать его и защитить. Если же я отклоню саму идею о его существовании, а он действительно существует, и они найдут его, то его жизнь обернется страданиями, а его смерть станет трагедией для всего мира. Так что я должен верить в него, даже если я не могу сказать точно, как такой ребенок мог появиться, - он смотрел в темноту.
– Фитц. Там, на рынке. Я вспоминаю, и мне кажется, что он был там. В тот момент, когда я дотронулся до него, я узнал его. Мой сын.
– Он судорожно вздохнул и продолжил дрожащим голосом.
– Вокруг нас был свет, и все обрело ясность. Я мог не только видеть, я прозрел все возможные пути, которые вели от того мгновения. Все, что мы должны были изменить вместе, - его голос становился все слабее.
– Там не было света. Был конец зимнего дня, и рядом с тобой был только один человек... Шут. Что-то не так?
Он покачнулся на стуле и стиснул руками лицо. Затем он сказал со слезами в голосе:
– Я нехорошо себя чувствую. И... У меня спина мокрая.
Мое сердце сжалось. Я подошел и встал позади него.
– Наклонись вперед, - спокойно предложил я и удивился, когда он послушался. Ночная рубашка на спине действительно промокла, но это была не кровь.
– Подними рубашку, - велел я, и он снова не стал спорить. С моей помощью мы оголили ему спину, я поднял повыше свечу.
– Ох, Шут, - слова вырвались прежде, чем я смог их сдержать. Огромная страшная опухоль рядом с позвоночником раскрылась, и из нее сочилась вниз по костлявой спине, по его шрамам, грязная жидкость.
– Оставайся сидеть, - сказал я и отошел к камину за теплой водой. Я намочил салфетку и отжал, а затем предупредил его.
– Приготовься, - прежде чем прижал тряпку к больному месту. Он громко зашипел, а затем уткнулся лбом в скрещенные на столе руки.
– Похоже на фурункул. Сейчас он открылся и течет. Думаю, это хорошо.
Он едва заметно вздрогнул, но ничего не сказал. Мне понадобилось время, чтобы понять, что он без сознания.
– Шут?
– позвал я и тронул его за плечо. Никакого ответа. Я потянулся Скиллом и нашел Чейда.
Это Шут. Ему стало хуже. Есть целитель, которого ты мог бы отправить к своим старым покоям?
Никому не известен путь, даже если кто-то и не спит сейчас. Мне прийти?
Нет. Я побуду с ним.
Ты уверен?
Уверен.
Возможно, лучше не привлекать кого-то еще. Возможно, лучше нам остаться одним, только я и он, как это часто бывало раньше. Пока он не пришел в себя и не мог чувствовать боль, я зажег еще свечей, чтобы сделать в комнате посветлее, и принес таз. Я тщательно очистил рану. Шут по-прежнему оставался без сознания, но из раны все еще сочилась жидкость, когда я лил на нее воду. Это была не кровь.
– Ничем не отличается от лошади, - я услышал свой
Я смотрел на человека, находящегося при смерти. Слишком многое с ним было не так. Мысль о том, что обильное питание и отдых могут приблизить его к исцелению, была сущим безумием. Это только продлит процесс умирания. Инфекция, которая уничтожала его, слишком широко распространилась и прогрессировала. Возможно, он уже умер.
Я прижал руку к его шее, нащупывая пульс. Сердце все еще работало: я ощущал его слабое биение через кровь. Я закрыл глаза и оставил свои пальцы там, находя своеобразный комфорт в этом обнадеживающем ритме. Волна головокружения прошла сквозь меня. Я слишком долго не спал, и слишком много выпил на пиру еще до того, как добавился бренди с Шутом. Неожиданно я превратился в старика, уставшего от разговоров. На мое тело обрушилась боль от прожитых лет и тех задач, что я заставлял его исполнять. Давняя и знакомая боль от стрелы в спине, рядом с позвоночником, поднялась из глубины и заныла, запульсировала, будто кто-то пальцем настойчиво давил на старую рану.
Но у меня больше не было этого шрама. И он никак не мог болеть. Осознание этого факта, нашептанного сознанием, озарило все светом, как первые снежинки за окном. Мне не нужно было смотреть на него, я понял, что происходило. Я замедлил свое дыхание и замер внутри своей оболочки. Внутри нашей оболочки.
Мое сознание проскользнуло из моего тела в тело Шута и слушало, как он мягко дышит, израненный человек, забывшийся глубоким сном. Не волнуйся. Я не украду твои тайны.
Но даже упоминание о секретах разбудило его. Он начал легонько сопротивляться, но я оставался там, и думаю, он не смог меня обнаружить. Когда он успокоился, я позволил своему сознанию проскользить по всему телу. Осторожно. Мягко, сказал я себе. Я позволил себе ощутить боль от ран на спине. Нарывы, которые вскрылись, были не так опасны, как те, что оставались нетронутыми. Тело исцеляло само себя, но яды от некоторых из них все глубже проникали в тело, а у него не было сил бороться с ними.
Я развернул их. Я вытолкнул их.
Я не прикладывал много усилий. Я работал аккуратно, забирая у него так мало, как только мог. Я переставил свои пальцы на другие нарывы и призвал яд. Горячая кожа натянулась до предела и открылась под моим прикосновением, яд просочился наружу. Я использовал свою силу Скилла способом, о котором не подозревал, но сейчас он казался мне таким очевидным. Конечно, Скилл работает таким образом. Разумеется, он способен сделать это.
– Фитц.
– Фитц!
– ФИТЦ!
Кто-то схватил меня и сильно дернул. Я потерял равновесие и упал. Кто-то попытался поймать меня, но ему не удалось, и я ударился головой о пол. Это выбило меня из транса. Я ахнул и захрипел, а потом открыл глаза. Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, что я вижу, в свете умирающего огня надо мной склонился Чейд. На его лице застыло выражение ужаса. Я попытался заговорить, но не смог. Я так утомился, так устал. Одежда липла к телу в тех местах, где ее пропитал пот, выступивший на теле. Я поднял голову и понял, что Шут лежит лицом на столе. В красных отблесках огня я видел, как гной сочится из десятков ран на спине. Я тряхнул головой и встретился глазами с переполненным ужасом взглядом Чейдом.