Странствующий рыцарь
Шрифт:
Когда пришел приказ сворачивать лагерь, Клода парализовал страх.
Как только все палатки и навесы будут свернуты, ему станет негде прятаться, а когда все лагерные слуги и прочие прихлебатели, сопровождающие войско, будут разделены на рабочие команды, Клода сразу же узнают.
Опустив голову, он стоял в группе других таких же грязных и жалких крестьян. Клод не знал, какому лорду они служили, и старался вести себя как можно более незаметно, когда мимо проходили йомены, набиравшие крестьян в рабочие команды. Этих рабочих послали рубить деревья,
Если они и заметили, что к ним прибился чужой, то никто из них об этом не сказал, и Клод почувствовал искру надежды. Если он сможет выбраться вместе с ними из лагеря, то потом сумеет незаметно ускользнуть и убраться как можно дальше, и его не обвинят в покушении на убийство наследника лорда Гарамона. Может быть, тогда он пойдет на запад, к большому городу-порту Бордело. Клод не сомневался, что там он сможет затеряться в лабиринтах улиц вокруг порта.
Он криво ухмыльнулся, подумав, что бог воров Ранальд благоволит ему.
Вдруг толстый палец ткнул его в грудь.
— Эй, ты, — прорычал йомен. — Ты чей?
Клод тупо уставился на него, пытаясь придумать, что сказать.
— Кто твой лорд и господин? — спросил йомен еще более угрожающе. В лагере не было свободных простолюдинов. Даже вилланы, возглавлявшие отряды лучников, не были свободными и платили налоги своему господину. Крестьянин, который не принадлежал ни одному лорду, считался беглым, а беглых вешали.
— Лорд Гарамон, — соврал Клод.
Йомен нахмурился и недоверчиво посмотрел на него, но не опроверг это заявление.
— Тогда что ты тут топчешься, дурак? — рявкнул йомен, отвесив Клоду подзатыльник. — Иди к своим, вон они, — он указал на небольшую группу крестьян, которых уводили куда-то на север.
Клод побежал к тем крестьянам, молясь, чтобы никто из них не сказал, что не знает его. Низко опустив голову, он спешил мимо десятков других крестьян, пытаясь не встречаться с ними взглядом, но почувствовал, что кто-то смотрит на него. Подняв глаза, Клод сразу узнал это лицо.
Это был еще один из неудачливых убийц, каким-то образом избежавший повешения. Он начал проталкиваться сквозь толпу к Клоду. Горбун шепотом выругался. Он попытался не обращать внимания на бывшего сообщника, опустил голову еще ниже и побежал так быстро, как позволяли его косолапые ноги, но тот все-таки догнал Клода. Лицо крестьянина было бледным, а глаза полны страха.
— Нас повесят! — в ужасе прошептал крестьянин, и Клод в испуге оглянулся, нет ли йомена поблизости.
— Нас казнят, как остальных! — завыл горе-убийца, вцепившись в куртку Клода. Заметив, что йомен повернулся к ним, Клод выругался.
— Да замолчи ты! — прошипел Клод, сжав рукоять кинжала, спрятанного под курткой. — Убирайся отсюда, или к закату мы оба будем мертвы!
Крестьянин продолжал причитать, отчаянно цепляясь за Клода.
— Эй, вы там! — крикнул йомен, подходя к ним и напугав крестьянина еще больше. Клод опять выругался.
— Что у вас тут? — спросил
— Нам конец, конец! — ныл крестьянин, держась за куртку Клода.
— О чем это он? — подозрительно спросил йомен.
Клод изобразил кривую идиотскую улыбку.
— Это мой брат, — сказал он, растягивая слова, чтобы казаться более глупым. — Он болен.
Наклонившись вперед, Клод добавил театральным шепотом:
— Может быть, чума…
При этих словах йомен отшатнулся, зажимая рукой нос и рот.
— Уведи его отсюда! — приказал йомен, махнув рукой.
Клод снова глупо улыбнулся и кивнул, потащив крестьянина за собой.
Как только они оказались вдали от чужих взглядов, Клод ударил несчастного кинжалом шесть раз в живот, и спрятал труп за кучей мешков с зерном.
Что делать дальше, он не знал. Прятаться было негде, а убежать из лагеря незамеченным сейчас невозможно.
Спасение пришло в весьма неожиданном виде.
Наверное, боги действительно благоволили ему.
Клод увидел въезжающего в лагерь рыцаря Грааля со свитой пилигримов, и расплылся в улыбке до ушей. Среди пилигримов можно спрятаться! В голове сразу же возникла мысль, как это сделать. Клод бросился к ним, проталкиваясь сквозь толпу, собравшуюся, чтобы увидеть великого рыцаря.
— Мои глаза! — закричал он, падая на колени перед одним из пилигримов.
— Мои глаза исцелились! — заорал он во всю силу легких. — Это чудо! Я был слеп, но теперь я прозрел! Лорд Реол исцелил мои глаза!
Его окружили грязные пилигримы и подняли его на ноги.
— Узрите чудесную силу великого лорда Реола! — взревел один из них. — Этот человек был слеп, но теперь прозрел! Его зрение вернулось к нему, дабы смог он узреть величие святого Реола!
— Чудо, чудо! — закричал Клод. Пилигримы приняли его в свою компанию.
Один из пилигримов склонился к Клоду, его глаза блестели безумием.
Когда пилигрим аккуратно развернул грязную тряпку, лицо его осветилось фанатичным благоговением.
— Посмотри на эту священную реликвию, брат, — произнес пилигрим, оскалив кривые зубы. В руках он благоговейно держал старую баранью кость, на которой еще кое-где остались клочки гнилого мяса.
— Святой Реол глодал эту кость, — добавил пилигрим, понизив голос. — Его зубы вгрызались в это мясо, а теперь я — ее хранитель! Она защищает меня, ибо часть славы великого героя перешла на нее, когда лорд Реол коснулся ее своими чудодейственными руками!
Клод уставился на кость, старательно изображая восхищение. Она воняла, в гнилом мясе копошились личинки, но Клод не позволил испытываемому им отвращению отразиться на лице.
Воистину, это милость богов, подумал он. Он сыт и сумел избежать наказания. Жизнь не так уж и плоха.
* * *
Пылающий багровый шар солнца опускался за горизонт, окрасив небо огнем, и на плосковерхий холм Трон Адалинды опустилась зловещая тишина.