Страшные сказки Бретани
Шрифт:
Некоторое время все шестеро шли в молчании, слишком уставшие и потрясённые, чтобы о чём-то говорить. Первой голос подала Анжелика — она запрокинула голову, поглядела в низкое небо, которое из чёрного постепенно становилось серым, луна на нём бледнела, а звёзды были уже почти неразличимы, и затем обратилась к Эжени:
— Вы сами нашли ход в собор или вам тоже помогла цыганка?
— Цыганка? — Эжени вздрогнула: видимо, слова Анжелики оторвали её от каких-то своих мыслей. — Какая цыганка?
— Когда мы искали, как пробраться в собор, нам указала
— Нет, цыганку я не видела, — лицо Эжени заволокла пелена задумчивости. — Мне ход указал какой-то горбун. Видите ли, пока я разыскала квартиру Леона, узнала, куда он направился, и добралась до собора, уже совсем стемнело, и было почти ничего не видно. Я как раз раздумывала, позволено ли мне сделать то же, что и в доме Леона, и открыть двери собора магией — всё-таки Божий храм, неудобно… И тут этот горбун высунулся откуда-то из-за угла и поманил меня за собой — в темноте его было почти не разглядеть, но то, что я всё же сумела рассмотреть, признаюсь, меня напугало. Я пошла за ним, готовясь в случае чего отбиваться магией или стрелять — у меня с собой пистолет. Но горбун вскоре исчез, как будто сквозь стену прошёл, а я, подойдя поближе, обнаружила дверь. Она была открыта, я вошла внутрь, не нашла там никаких следов горбуна, но услышала голоса и шум наверху и стала подниматься. И, как видите, успела очень вовремя.
— Горбун и цыганка! — неожиданно воскликнул Рауль. — Я слышал эту легенду о соборе Нотр-Дам, ещё когда был ребёнком. Говорят, что в давние времена здесь казнили одну цыганку, в которую были влюблены горбатый звонарь собора и архидьякон. Но тогда получается… — он осекся и с ужасом уставился на спутников. — Получается, мы видели привидение?
— Получается, что так, — Эжени, привыкшая к общению с духами, не испытывала страха, в отличие от остальных. — Нам повезло, что на нашем пути встретились цыганка и звонарь, а не священник. Я тоже слышала истории о чёрном монахе, бродящем ночами по Парижу, и истории эти очень невесёлые!
— Привидение указало нам дорогу к колдуну, а другая колдунья нас спасла, — покачал головой Анри. — Чего только не делается на этом и том свете! А козочка что, тоже стала призраком?
— Иногда животные следуют за своими хозяевами и в загробный мир, — кивнула Эжени. — А козы вообще особенные животные — Леон подтвердит…
— Это вы про ту историю с чёрным козлом? — Анжелика перекрестилась. — Господи, я не хочу больше выслушивать эти ужасы, с меня довольно! И вообще, нам всем пора по домам! Рауль, даже не думайте возражать, я пойду с вами и перевяжу вашу голову.
— Хорошо, — обречённо вздохнул он. — С вами всё равно бесполезно спорить, баронесса. Но перед тем, как расстаться, я должен кое-что сказать мадемуазель де Сен-Мартен. Ваша отповедь тогда, в вашем замке, хоть и была сурова, но помогла нам сегодня выстоять против обвинений Виктора Туссака, так что я даже благодарен вам за сказанное тогда.
— Он тоже упрекал вас в жестокости и подлости? — нахмурилась Эжени.
— Да, и притом куда жёстче и несправедливее, чем вы.
— Надо же, — она слабо усмехнулась. — А я только хотела сказать,
— И защитить меня от нападения убийц, и проводить в самые глубины парижских трущоб! — подхватил сын Портоса, кинув взгляд сначала на сестру, а затем на Анри д’Эрбле.
— Вижу, без меня вы успели найти себе много приключений, — пробормотала Эжени, встревоженно посмотрев на него. — Надеюсь, вы расскажете мне о них?
— Непременно расскажу! — пообещал Леон, крепче притягивая её к себе. — Господа, здесь наши пути расходятся. Я отведу Эжени в свою квартиру, а вы отправляйтесь по домам.
— Дома вас, насколько я помню, ждёт де Круаль, — прищурилась Жаклин. — Вы не опасаетесь её? От этой женщины можно ожидать чего угодно!
— Прошу вас, дайте мне разобраться с этим самостоятельно! — он раздражённо закатил глаза. — Де Круаль не хотела встречаться ни с кем из вас, и я не могу допустить, чтобы вы все вломились ко мне домой!
— Лучше нам всем побыстрее уйти, пока никто не увидел нас на улице в такой час, — вмешалась Эжени. — Все знают, что вы враждовали с Туссаком, вас могут посчитать причастными к его смерти!
— Никто не знал, что Туссак в Париже, и его падение с Нотр-Дама будет для всех полной неожиданностью, — возразил Анри. — Его посчитают внезапным самоубийством, я уверен. Никто не знает, по какой причине мы отлучались из Парижа, и никто не свяжет наше возвращение с гибелью Туссака. Джованни, возможно, о чём-то догадается, но он точно ничего не расскажет властям и будет только рад гибели Чёрного Ворона.
— Похоже, я много пропустила, — заметила Эжени, напряжённо вслушиваясь в его слова.
— Так что мы в безопасности, но мадемуазель де Сен-Мартен права: незачем торчать на улице в такой час, — Анри, несмотря на ногу, явно причинявшую ему неудобство, галантно поклонился, взмахнув шляпой. — Благодарю, что спасли нас всех и исцелили моё бедро. Надеюсь, в будущем мы с вами станем друзьями.
Остальные дети мушкетёров распрощались в той же манере, и вскоре супруги д’Эрбле направились к себе, долечивать рану Анри, Анжелика с Раулем — в дом графа, хлопотать о его ушибах и синяках, а Леон повёл всё ещё с трудом держащуюся на ногах Эжени в свою квартиру. Когда они добрались до места назначения, уже почти рассвело. Бывший капитан открыл дверь, нарочно громко звякая ключом, впустил девушку и следом вошёл сам.
Луиза де Круаль стояла возле окна — она явно поджидала его возвращения. При виде спутницы Леона она издала неопределённое «Хмм!», а вот Эжени воззрилась на Луизу с нескрываемым удивлением.
— Туссак мёртв? — был первый вопрос бывшей шпионки Кольбера.
— Мертвее мёртвого. Он упал с верхней галереи собора Нотр-Дам, — бросил Леон, снимая шляпу и скидывая плащ. — Можете сами сходить к собору и посмотреть, если не верите мне.
— А дети мушкетёров?
— Жаль вас расстраивать, но все живы и даже не получили серьёзных ранений, — Эжени при этих словах издала приглушённый смешок, и Луиза перевела взгляд на неё.