Страшные сказки Бретани
Шрифт:
— Де Круаль говорила, что Туссак любит шахматы, — Леон лихорадочно соображал. — Этот разговор состоялся совсем недавно, перед нападением на меня и Анжелику, а этот нож, должно быть, принадлежал Гастону Достань Нож, — Джованни ничего не ответил, но по его ярко блеснувшим глазам было видно, что Леон угадал. — Значит, чёрный слон — это я, а белая пешка — Анжелика! Де Круаль — чёрная королева, а вы, Анри, белый слон.
— Я клянусь, что ничего не знал про это! — вспыхнул Джованни. — Если бы я знал, что вам угрожает опасность, то
— Сейчас это неважно, — отмахнулся тот. — Важно другое: ты знаешь, где можно найти Туссака? Говорят, что он временно покинул Париж, но он был здесь всего день назад, значит, это очередная ложь! Он где-то скрывается! Уж не среди вас ли?
— Я и так слишком много сказал, — Джованни покосился в сторону выхода из проулка, явно подумывая, не дать ли дёру. Леон, угадав его намерение, шагнул к выходу, кладя руку на эфес шпаги.
— Ладно, вот тебе плата за услуги, — Анри протянул нищему золотую монету. Тот сжал её в кулаке и нервно оглянулся на Леона.
— Вчера вечером я проследил за ним — не знаю, зачем. Хотелось знать, где он живёт. Я думал, узнав это, я почувствую себя в безопасности. Да только ничего не вышло… Он дошёл до собора Нотр-Дам и скрылся где-то в тени у стен — наверное, там есть какой-нибудь тайный проход. Дальше я идти не мог и повернул обратно. Не знаю, что Ворон делает в соборе, да и не хочу знать. Про Нотр-Дам тоже ходят слухи… это гиблое место, едва ли не более гиблое, чем здешние трущобы.
— Благодарю, — Анри кивнул Джованни, и Леон посторонился, открывая выход из проулка. Нищий тотчас же заковылял прочь, напоследок пронзив обоих неприязненным взглядом.
— Вы думаете, ему можно верить? — спросил Леон, глядя вслед проворно удаляющемуся Джованни.
— Боюсь, нам не остаётся ничего иного, — вздохнул Анри. — Всё равно у нас больше нет ни единой зацепки.
К собору Нотр-Дам дети мушкетёров отправились ближе к вечеру — днём у всех были неотложные дела. Леон снова заглянул к себе домой, где даже смог немного выспаться, выслушал недовольное ворчание Луизы по поводу того, что он ничего ей не рассказывает, вновь собрал оружие и покинул свою комнату, когда уже темнело, на прощание бросив де Круаль: «Я в Нотр-Дам!». Поверила она или нет, было неясно, но Леона это не особо волновало. Кровь кипела в его жилах после недавнего нападения, и капитан страстно желал схватки с врагом, посмевшим сравнить его, его сестру и её друзей с фигурами на шахматной доске.
Собор возвышался в сумерках, грозный и неприступный, похожий больше на крепость, чем на дом Божий. Леон не жаловался на слишком богатое воображение, но в темноте Нотр-Дам показался ему головой гигантского чудовища с двумя длинными рогами вместо башен. И в пасть этого чудовища собирались войти дети мушкетёров, чтобы сразиться с опасным противником. Сейчас они были вместе, все пятеро — нельзя было и подумать о том, чтобы удержать Жаклин и Анжелику
— Все двери наверняка заперты, — вполголоса проговорил Анри д’Эрбле. — Как же мы попадём внутрь?
— Тут где-то должна быть потайная дверь, — так же тихо ответил ему Леон. — Но важно раньше времени не попасться на глаза Туссаку, если он в храме.
Они медленно, почти ощупью, пошли вдоль стены, прислушиваясь к каждому шороху и напрягая глаза, чтобы различить хоть что-нибудь в стремительно сгущающейся темноте. Донёсшийся издалека звук сперва показался Леону паданьем капель воды, но потом он различил лёгкий стук копыт и, вскинув левую руку, чтобы предупредить спутников о возможной опасности, правой схватился за шпагу.
Из темноты выплыла не лошадь, как ожидал капитан, а миниатюрная козочка, которая грациозно переступала своими копытцами. Вслед за козочкой показалась молодая девушка, похожая на цыганку, но почему-то в белом одеянии послушницы. Из-под полупрозрачного покрывала спадали длинные чёрные волосы, большие чёрные глаза мерцали, подобно звёздам, высыпавшим на небе. Тонкая и гибкая, девушка казалась плотью от плоти самой ночи, и дети мушкетёров в первые мгновения опешили, увидев её.
— Вы что-то ищете? — мелодичным голосом спросила она.
— Да, и очень надеемся на вашу помощь, — Анри первым пришёл в себя и ослепительно улыбнулся девушке, не обращая внимания на колкий взгляд Жаклин. — Нам нужно срочно проникнуть внутрь собора.
Незнакомка вздрогнула, услышав его голос, и подошла поближе, пристально вглядываясь в лицо сына Арамиса, но тут же отступила, разочарованно покачав головой.
— Простите… Вы напомнили мне одного человека, которого я знала очень давно. В соборе опасно, особенно этой ночью. Там чёрный человек, и он задумал зло.
— Мы именно поэтому туда и идём — чтобы остановить его, — пояснил Рауль. — Он причинил много бед нам и не только нам, и теперь мы хотим сразиться с ним.
— Это опасно, — девушка покачала головой, но всё же отступила на шаг и повернулась. — Что ж, если вы так хотите попасть в собор, следуйте за мной, — и она зашагала в темноту так быстро, что дети мушкетёров едва поспевали за белеющим в ночи одеянием.
— Можно ли ей доверять? — громко прошептала Жаклин. — Что, если это очередная ловушка Туссака?
— У нас нет другого выхода, — прошептала в ответ Анжелика. — Мы всё равно должны попасть в собор и узнать всю правду о том колдуне.
Загадочная цыганка привела их к маленькой дверце в боковой стене, совершенно незаметной с первого взгляда. Она была заперта, и Жаклин пришлось повозиться с замком, вскрывая его шпилькой, так что Леон даже пожалел, что с ними нет Эжени де Сен-Мартен — уж она бы наверняка легко открыла дверь с помощью магии! Расправившись с дверью, они обернулись, чтобы поблагодарить девушку, но та уже исчезла вместе со своей козочкой.