Страсть искажает все
Шрифт:
— Ты уверен?
— Более чем. — Подмигнул Городков, обгоняя очередную иномарку и набирая большую скорость. — Я понимаю, место для тебя неприятно, но оставить одну в городе не смог.
Вздохнув, Маргарита уставилась в боковое стекло, наблюдая за проплывающими мимо панорамами. Высотки давно сменились раздольем полей и густых чащ. Они удалялись от города.
Вспомнилась поездка к Сизому в злополучную ночь. Её тоже везли в бордель. Но всё было иначе. Она была заложницей. Сегодня Маргарита села в машину добровольно. Корить себя не за
До места назначения добрались в течение часа. Павел молчал. Казалось, он находиться в смятении. Маргарита тоже предпочитала сидеть тихо. Что хотела — узнала в лифте. О большем разговаривать с этим человек не представлялось возможным.
— В машине посидишь, или как? — Припарковавшись у заднего входа огромного трехэтажного особняка, поинтересовался Городков.
— Если я зайду, об этом доложат Кириллу? — С сомнением осматриваясь вокруг, уточнила Одинцова.
— Не боись, сегодня здесь нормальные пацаны. И потом, с той информацией, что достанем, тебе опасаться нечего. Можно валить к Чернышевскому и просить защиты.
Кивнув, девушка вылезла из машины. Ступая во двор, который был подозрительно пуст, Маргарита чувствовала, что ничего хорошего из поездки не выйдет. Напрасно идет сюда, но отступать поздно.
При ближайшем рассмотрении дом напоминал место былого заточения. Дух борделя витал в воздухе и становилось не по себе. Но вспоминая Инанну, где постоянно кто-то сновал туда-сюда, каждый вход и выход тщательно охранялся, здесь казалось странной сама возможность зайти беспрепятственно на территорию.
Павла это мало тревожило. Он вел себя достаточно раскованно и по-хозяйски. Не в пример часам ранее, когда столкнулись у подъезда столичной квартиры.
— Направо и вниз по лестнице. — В просторном холле Пашка указал рукой в нужную сторону. — Ты заходи, я быстро проверю нет ли кого из ребят.
Ритка опомниться не успела, не то что спросить, как Городков убежал в обратную сторону и скрылся за поворотом коридора.
В голове маячила единственная мысль — бежать! Чем дальше и быстрее, тем лучше. Догадывалась, что попалась в ловушку. В который раз. Не из-за Павла, из-за собственной глупости. Доверилась человеку, которому давно нет веры. Наивная дура.
Спускаясь по длинной лестнице, чувствовала, что намеренно идет в западню. Но что-то тянуло вперед. Как на чертовом заводе. Знала, что ничего хорошего не увидит, а шла. С каждой ступенькой становилось холоднее. Темнота окутала почти полностью. Двигалась скорее на ощупь, держась рукой за стену. Ей бы убежать. Но тянуло вперед.
Сердце будто застыло в груди, когда, оказавшись у закрытой деревянной двери, толкнула. Казалось, готова к чему угодно: получить выстрел в голову, увидеть разгневанного Кирилла, вернуться в прошлое и снова стать проституткой Гретой, даже встретиться с призраком прошлого в лице убитого ею Гришки Латунина. Что угодно,
— Не-ет! — Закричала Маргарита во весь голос.
Упав на колени, с ужасом смотрела перед собой и не верила, что это происходит наяву.
Большой темный подвал, освещенный тусклым светом старенькой лампочки, что висела посередине, раскачиваясь по сторонам от ветра. Комната почти пуста. Лишь в центре, подвешенный за руки на толстых цепях, висел человек. Мужчина. С голым торсом, кровоточащим от многочисленных ран и ссадин. Голова вяло болталась — со стороны Маргариты видна темная макушка. Непонятно жив или мертв. Если и жив, то на грани. Но одно ясно — не видя лица, девушка совершенно точно знала, кто перед ней и по чьей вине тут находится.
В этот миг ненавидела себя. Горькие слезы катились по щекам. Это она должна быть на его месте. Она и никто другой!
— Ну как, нравится открытие? — Послышался за спиной язвительный голос вошедшего Тимура.
Конечно, кто еще. Лишь этот человек способен на такое.
— Отпусти его, он ни в чем не виноват. — Глотая слезы, отчаянно взмолилась девушка. — Зачем ты сделал это? Зачем?..
Просьбы были встречены очередным смешком. Калачев, не глянув на Одинцову, прошел мимо. В руках у него была плеть с металлическим наконечником.
Приблизившись к заложнику, замахнулся и рассекая со свистом воздух, ударил по спине несчастного.
Мужчина со стоном дернулся от удара, зазвенев цепями.
В голове пронеслась мысль, что живой. Пока еще живой.
— Эта гнида считал, что самый умный. Вот пускай получает. — Воздух рассек новый удар, сопровождаемый очередным стоном.
— Отпусти его! Я тебя умоляю! Забери меня… — Бормотала Ритка.
— Это было бы слишком просто. — Хохотнул Калач. — Правда, Павлик? — Обращаясь куда-то за спину девушки.
Маргарита обернулась, натыкаясь взглядом на застывшего в дверях Городкова. Он смеялся. Одинцова готова поклясться, что смеялся над ней. С самого начала знал, чем обернется сегодняшняя встреча. Он попросту издевался!
Будто прочитав во взгляде Маргариты всю ненависть, Павел пожал плечами, безучастно бросив:
— Прости, Ритка. Ничего личного. У меня не было выбора ни в аэропорту, ни сейчас.
До девушки дошло, что, убегая с Олегом на Сицилию, ей не примерещилось. Это действительно был Павел. Именно он сдал Тимуру. Равно как и ныне действовал по его указке.
— Молодец, Павлик! Отлично поработал! — Похвалил подошедший Калач. Бросил что-то Городкову.
Тот, поймав на лету, блаженно рассмотрел полученный приз — шприц с наркотиками.
Я за дозу мать родную продам, ты мне про справедливость…
В ушах прозвучало сказанное ранее Павлом. Глупо было рассчитывать, что что-то поменялось.
— Ну чего расселась, рот разинула? — Возмутился Калачев, обращая к ней внимание.
Ухватив девушку за волосы, дернул, вынуждая встать.