Страсть искажает все

Михалина Юлия

— Не-ет, Кирилл! — Вырвалось у Маргариты, когда мужчина исчез внутри.

Громко потрескивая, пламя переместилось снаружи внутрь особняка. Как назло, никого вокруг не наблюдалось, чтобы попросить о помощи. Огни выплясывали в необузданном танце, завораживая и маня мистической силой. Происходящее напоминало страшный сон. Костер слизывал все, попадающееся на пути. Разгулявшийся ветер раздувал языки пламени, которые быстро из дома перекидывались на близстоящие пристройки: домик охраны, сараи и конюшню. Затрещали оконные стекла. Деревянные балки, удерживающие входной

портал, задрожали. Запах дыма и гари неприятно защекотал ноздри. Изнутри послышался треск распространяющейся там огненной стихии.

Что он творит?

Рухнула на колени, заливаясь солеными слезами и наблюдая как силуэт Рощина скрывается во тьме полыхающего здания. Ведь сгорит заживо. Психопат! Из-за неё. Из-за её глупости и неспособности унять его беды. Как жить еще с этим?

Много раз злилась на Рощина. Считала, что ненавидит его. Готова была собственными руками придушить. Мечтала, чтобы получил по заслугам. Но никогда и никоим образом не желала смерти. Тем более такой страшной. Кровавой. Ни тому жестокому и властному Кириллу, которого знала всегда. Ни особенно этому настоящему и ранимому в откровениях.

Он не должен умереть! Не здесь и сейчас! Не таким образом! Не по её вине!

Мало соображая, что совершает по меньшей мере безрассудность, Ритка поднялась и на пошатывающихся ногах побежала к дому, на ходу скидывая пальто и отрывая со злополучного вечернего платья длинный хвост, путающийся под ногами. Отбросила кусок ткани, который сразу оказался в плену огня. И не чувствуя длинных языков пламени, жалящих по пути, забежала сквозь пылающую входную арку в особняк.

Нужно найти Кирилла. Вытащить. Если не способна ответить на его чувства, обязана хотя бы подарить спасение и жизнь… Любой ценой.

Выжимая максимальную скорость и вздымая за собой клубы пыли, Олег мчался по узкой дороге между виноградными полями к особняку Рощина. Черные тучи затягивали небо, которое вот-вот прорвется, скинув поток холодной воды на землю. Это было бы очень кстати. Особенно над Золотой Рощей, пылающей ярким светом.

Огромные столбы дыма и красное зарево, расползающиеся над поселком Чернышевский заметил издалека. Сердце сжалось от колючей боли. Он догадывался, что там случилось. Но даже мысленно запрещал допустить худшее, что может увидеть. Но по мере приближения все ярче и сильнее в глаза бросались широкие языки пламени огромного кострища, съедающего некогда шикарное поместье.

Дрожащими руками набрал номер пожарной службы. Там уже знали о случившемся, ехали на вызов.

Страх неумолимо подступал к мужчине, но пытался сохранить самообладание. Молился, как никогда ранее об одном: пускай Ритка будет жива. Пускай находится где угодно, но не в месте, превратившимся этим днем в чистилище. Согласен, чтобы Рощин подстроил пожар в качестве отвлекающего маневра, а сам увез куда-то девушку. В таком случае Чернышевский отыщет её, заберет. Если же она здесь, в самом эпицентре пекла, то…

Запрещал себе думать

об этом. Не хотел допускать противного домысла, едко расползающегося в сознании, что любимая окажется внутри дома. Не желал терять её. Не сейчас, когда, совершив столь длинный и тернистый путь, обрел её наконец-то. Сам готов заживо сгореть взамен неё. Что угодно, лишь бы его девочка была в порядке.

Чем ближе подъезжал, тем дольше казался путь. Последние километры длиною в вечность. Отвратное состояние неизвестности. Стискивая руль, сцепил зубы, чтобы не завыть в голос от отчаяния. Все равно не поможет. Ничего не поможет, если Ритка…

Черт! Ударил по тормозам, остановившись у ворот особняка, возле которых собрались десятки местных зевак. Выскочил из машины. Расталкивая людей, бросился во двор, закричав на ходу:

— Какого х*ена стоите?! Пожар надо тушить!

Что-то ответили. Не слышал. Ничего не слышал. Мчался вперед, видя, как несколько мужчин ведрами таскают воду к дому, пытаясь обуздать пожар. Но, кажется, для стихии это было сродни вызову: там, где выплескивали воду, жар стихал лишь на секунды, чтобы поднятьсябольшими языками пламени.

Неподалеку от входа стояла старенькая BMW. Побитая, с распахнутыми настежь пассажирскими дверями и багажником. Если верить ориентировке Штормина — та самая развалюха Рощина.

Здесь… Они здесь.

— Вот там колодец. — Заметив Олега, окликнул один из добровольцев-пожарников, указав куда-то в сторону.

— В доме есть кто? — Стаскивая пиджак, осведомился Чернышевский.

— Я пришел, когда уже пылало. — Отмахнулся мужчина, спеша с водой. — Охранник видел, как мужик какой-то бросился в дом, а следом за ним девка. Говорят, хозяин со своей.

— Дай сюда! — Вырывая у мужчины ведро, оборвал Олег.

— Совсем с ума посходили. С жиру бесятся. Себя не жалко, хоть бы других пожалели, хороший дом был…

Чернышевский не слушал незнакомца. Достаточно было фразы, что Ритка там. Спешно накинул пиджак на голову и вылил на себя ледяную воду. Передернулся от озноба, волной прокатившегося по телу.

— Эй, ты чего удумал парень? — Опомнился мужик, когда Олег сунул тому обратно пустое ведро и ринулся к входу, полностью перекрытому огнем. — Их с этого пекла не вытащить. Зайдешь — не выберешься.

— Судьба, значит, такая. — Огрызнулся, выбивая треснувшее окно и заглядывая в дом, пытаясь отыскать наименее пораженное огнем место для входа.

— Эй, мужик, отсюда не зайти! — Крикнул Чернышевскому подоспевший второй незнакомец, очевидно,охранник. — Там со стороны сараев есть вход, беги туда.

Машинально поблагодарив, Олег помчался к конюшне. Охранник оказался прав: сюда слабо добралась стихия. Только копоти да дыма полно.

Прежде чем забежать внутрь, втянул воздуха полной грудью. Не помогло. Гарь скоро обожгла легкие, вызывая дикий приступ кашля. Пофиг было. Бежал по пустому сараю в поисках заветного входа. Главное, вытащить Ритку живой. А если нет, то помирать не жалко.