Страсть искажает все
Шрифт:
— Кирилл, ты пьян. — Извиваясь и изворачиваясь от прикосновений, умоляла Рита.
Вот и перешагнул Кирилл незримую грань между спокойствием и яростью. Стоило пользоваться его мимолетным замешательством и уходить, а не ждать чего-то. Онправ — дура она и есть дура.
— Пьян. — Покрывая шею девушки неловкими поцелуями, бесстыдно согласился Рощин. — Но я не для того сбегал от твоего папашки, чтобы получитьотворот-поворот. Ты моя. Была. Есть. И будешь.
Передернувшись, Одинцова уперлась ладонями в грудь мужчины и что есть силы оттолкнула, вырываясь на свободу. Рощин пошатнувшись задел статуэтку на
— Я не твоя, Кирилл! Хватит считать меня своей игрушкой! — Уверенно выпалила и хватая кольцо с сумкой, развернулась, чтобы сбежать.
Несколько шагов не хватило, чтобы оказаться в подъезде. Кирилл нагнал её. Отталкивая от двери, грубо прижал к стене. Что-то холодное и металлическое вжалось в висок и затем Маргарита поняла, что это пистолет. Рощин приставил к её голове пистолет!
— Я тебя не отпускал! — Выплюнул мужчина. Нащупав её ладони, заставил разжать и выпустить из рук и украшение и клатч. — Ты выйдешь отсюда либо со мной, либо не выйдешь вовсе!
Паника вновь овладела девушкой. Знала, что в таком состоянии Кирилл способен на все. Например, выстрелить в неё. Потом, конечно, будет жалеть. Судя по тому, что ползал в ногах, может даже рыдать. Но это потом, по факту совершенного. Что до сейчас — Маргарита уже не хотела умирать. Когда впереди замаячила перспектива счастливой, беззаботной жизни с любимым мужчиной. Возможно, все мираж, выстроенный её воображением. Но если получит пулю в голову, никогда не узнает этого.
— Кирилл, ты не должен этого делать. — Пролепетала Одинцова. — Это же я, твоя Королева.Ты сам казал, что не сможешь без меня.
— Да. — Расплываясь в самодовольной улыбке, согласился мужчина. — Именно поэтому сейчас поедешь со мной. Мы начнем новую жизнь. Тебе придется полюбить меня и забыть Волкодава.
— Кирилл… — Нервно сглотнув, попыталась возразить Маргарита.
Не вышло. Рощин, опустив пистолет, грубо подтолкнул к двери и потащил к лифту. В эти секунды понятия не имела, куда её ведет Кирилл и что за этим последует. Но в голове прокручивалась одна мысль: «Олег, найди меня. Ты же всегда находил. Не подведи и в этот раз…»
Крепко сжимая руль, Чернышевский мчал по еще пустынным улицам, вдавливая педаль газа в пол. Неприятное предчувствие не покидало с момента телефонного разговора с Маргаритой. Вроде тогда ничего не предвещало — она была в безопасности, среди своих. Но чутье не позволяло расслабиться. И когда оказался на месте работы спецгруппы убедился, что не напрасно.
Рощин, будь он неладен, сбежал. Прихватил с собой своего пособника, промышляющего пытками, и свалил в туман. Вотана ранили в заварушке. Ничего серьезного, пуля навылет под ребрами, но из строя выбила.
Олег злился до чертиков. Не понимал, куда смотрели десятки силовиков и чем были заняты, что главным виновникам торжества, ради которых и была затеяна облава, удалось улизнуть. Ругался на чем свет стоит. Не посмотрел ни на чины, ни на звания. Все отхватили: и Штормин, и даже Одинцов. Как маленькие, ей-Богу! Как будто не хватило случившегося с Русланом и что его после чуть не пристрелили если бы не Павлик.
Чернышевскому казалось, что он единственный здравомыслящий человек в этой команде идиотов. Жаль, понял только сейчас,
Его ведь как вытащили из тюрьмы, взяли в спецгруппу по разоблачению Рощина, все на словах. Легенды долбанной придерживались, чтобы никто не подкопался и не заподозрил в связях со спецслужбами. До одного места Олегу была та корочка, не для того ввязывался во все дерьмо. Но чем больше в нем погрязал, тем больше понимал, насколько неблагодарное это дело. Начальство в отделе по борьбе с преступностью хоть ипоменялось на более принципиальное в лице Одинцова, но мелкие пешки как не болели за общее дело, так ничего и не изменилось. Иначе как халатностью, сделавшей возможным побег Плантатора, назвать нельзя.
Но это полбеды. Разобравшись на месте и отдав указания по поиску беглецов и дальнейшей судьбы взятого борделя вместо Вотана, которого увезла скорая, Чернышевский помчался в больницу, где должна была дожидаться Маргарита. Тут его ждал воистину неприятный сюрприз: любимая зачем-то поехала на квартиру к Рощину. Одна. Очень вовремя. Как будто не могла дождаться его или попросить кого-то из органов проводить.
Теперь Чернышевский ехал к чертовой обители Рощина с одной-единственной надеждой, что тот не рискнет сунуться домой и тем более тронуть Риту. Но чем ближе подъезжал, тем сильнее охватывало волнение. Молился, чтобы оно было напрасным и необоснованным, но…
Рассвет уже рассеивал ночную тьму, первые лучики холодного осеннего солнца появились из-за горизонта, когда мужчина, затормозив у подъезда Рощина, побежал к квартире. Лифта ждать не хотелось, монотонное движение, поднимающее вверх, свело бы с ума. Понесся пешком, перепрыгивая через ступеньку. Жаждал одного — увидеть Ритку и сжать в объятиях. Крепко-крепко и никогда не отпускать.
Мечтам не суждено сбыться. Не сейчас. Открытая настежь дверь сразу натолкнула на смутные подозрения. Осколки и истоптанные цветы — вот что встретило Олега в прихожей, давая понять, что здесь находилась не одна Маргарита. Слабый огонек надежды подтолкнул вперед, проверить каждую комнату. Как и подсказывал здравый смысл — пусто. Лишь в кабинете перевернутая на полу фигурка и смятый ковер напоминали следы борьбы.
Черт! Неужели не успел?!
Они не могли далеко уйти. Все имущество, в том числе автопарк Рощина, опечатали. Олег распорядился, чтобы рожу Рощина увидела каждая собака и разыскивал каждый патрульный. Но этого мало, неизвестно что задумал Плантатор. Правда, судя по квартире — не все опечатали. Что за люди?!
Набирая номер Шторма, Чернышевский вернулся в прихожую, с отчаянием рассматривая следы пребывания. Розы свежие, потеки на стене тоже. Значит, были тут совсем недавно.