Страсть обманет смерть
Шрифт:
Интересно, служительницы в курсе?
– Сможешь сплести мне обувь, в которой я хотя бы смогу идти? – Я вновь обратилась к паучихе.
Потребовалось несколько попыток, но в результате передо мной стояли простые на вид коричневые туфли из мягкой кожи. Прохладная ткань, которой они были покрыты изнутри, немного притупляла боль. А мягкая подошва дарила ощущение, будто идешь по облакам. Не скажу, что совсем хорошо, но почти терпимо. Почти. Следовало додуматься до обуви вчера, как только покинула замирье, но, видимо, мне был необходим мучительный опыт.
С этим мы и покинули постоялый двор.
Ладно, не важно. Я все равно их всех больше никогда не увижу. Не так, во всяком случае.
В глаза бросилась табличка в конце города.
«Регайн».
Разжиться деньгами получилось легко, в точности как у Флоры. Видимо, служительницы правда все знали. И носили они струящиеся платья, похожие на платья Судеб, так что неудивительно, что Дэлл подумал в эту сторону. Но бордель… Надо было дать ему пощечину. Я видела, как девушки при дворе иногда пользуются этим приемом, когда сильно оскорблены.
День прошел в дороге, но израненные и немного кровоточащие ноги делали ее медленной.
Сегодня я уже не была так уверена, что право дышать, чувствовать и жить по-настоящему стоило того. Каждый шаг давался болью, и казалось, что в туфлях мокро от крови. Только казалось, я дважды проверила. Настроение держалось гневное, и даже моя паучья часть лишний раз не высовывалась. И еще выяснилось, что комариные укусы имеют обыкновение чесаться.
Фь, гадость. Сколько же неудобств приходится терпеть смертным.
Новым неприятным открытием стало то, что я не успеваю на встречу с принцем. Но к моменту, когда поняла это, сил разозлиться уже не осталось. Я просто села на поваленное дерево у дороги, вытащила из сумки наши нити, попросила паучиху продлить их и наметила несколько других возможностей для знакомства. Жаль все-таки, что меня лишили шансов защищать Несьена с помощью своих сил. Миру ведь хуже не станет, если он выживет. Никому не станет. Я бы не рискнула вмешиваться, если бы сомневалась.
Старшие Судьбы часто говорили, что несправедливость – дело обычное. Но почему это должно быть так?
Вопрос, на который, подозреваю, не существует ответа.
Темнеть еще не начало, когда я задумалась о ночлеге. Лучше бы иметь в путешествии карту, но мне приходилось ориентироваться по нитям. Вроде бы эта дорога проходит через несколько поселений. И никаких бандюг, я заранее посмотрела!
Деревня впереди показалась внезапно. Не то расположение такое под укрытием негустого леса и двух холмов, не то я невнимательной стала от усталости. Зевок подавила и замыслила завтра обзавестись еще и плащом. Холодное в этом году выдалось лето. Не то чтобы я знала, каким оно было раньше. Судьбы не обращают внимания на подобные вещи. Но я слышала, как люди сетовали.
Паучиха слилась с браслетом. Я же постаралась не прихрамывать заметно, отчего пошла еще медленнее. Вошла уже в деревню и теперь присматривала, в какой бы дом постучать.
Странное такое ощущение… Будто капли дождя на коже. Холодные и противно мокрые. И деревня будто сумерками укрыта,
Вот вроде бы успокоила себя, но вместо так необходимого равновесия почувствовала лишь желание пройти эту деревню как можно быстрее и двигаться дальше. Но там идти примерно до полуночи, а ноги уже сейчас ощущаются так, будто к ним привязали камни. Ерунда какая! Я ведь смотрела, никакая опасность мне здесь не грозит. И еще гляну, как только сниму комнату.
Желудок сжался от голода, поддерживая разум, а не странные предчувствия. Ну в самом деле, что со мной может случиться? Я же Судьба…
– Укуси меня, если вдруг в нитях появится для нас опасность, – прошептала своей паучьей части.
Та никак не отреагировала, но, несомненно, приказ слышала. Она бы услышала его, даже если бы я вовсе не прибегала к голосу, достаточно было бы отчетливо подумать в ее сторону. Ведь эта паучиха и есть я. Ну, в каком-то смысле. Моя сила.
Приободрив себя таким образом, я нашла взглядом женщину, возившуюся в палисаднике, и обратилась к ней через забор:
– Не скажете, кто здесь комнаты сдает? Мне бы переночевать.
Меня изучающе осмотрели карие глаза.
Надеюсь, монет, взятых в храме, хватит, чтобы оплатить ночлег и еду.
– Идите в зеленый дом с плетеной изгородью, госпожа ведьма.
Я не… Ай, ладно. Может, принадлежность к ведьмам послужит мне дополнительной защитой.
Благодарно кивнув, я отправилась, куда послали.
На второй взгляд деревня смотрелась получше, чем на первый. Всего два заброшенных и частично развалившихся дома и десятки добротных, красиво отделанных и окруженных огородами. Я замечала людей, хлопочущих по хозяйству, и пока еще зеленые ягоды в щелях заборов. Ну вот, все не так уж и плохо. Никаких монстров.
В нужном доме меня встретила молодая женщина и, выслушав, постановила:
– Одна серебряная монета.
За эти деньги мне досталась отдельная комната. Не хуже, чем на постоялом дворе, пожалуй, только обставлена по-домашнему. Кружевные салфетки явно были связаны кем-то из семьи, как и накидки на подушках. На подоконнике росли цветы, а в пространстве расползся запах трав, мешочки с которыми были разложены по дому.
Я попросила воды и какое-то время занималась тем, что меняла повязки на ногах. Кое-где бинты прилипли, и отрывать их приходилось с болью и кровью. И снова вымывать попавшую в ранки грязь. От боли… а скорее от обиды и разочарования из глаз капали самые настоящие слезы. К такому я определенно готова не была.
Конечно, это и моя вина тоже. Но когда от разумного понимания становилось легче?
Потом проверила нити. С принцем было все в порядке, что радовало, поскольку я чувствовала себя немного виноватой, ведь это же я не разобралась заранее, что к чему, не справилась с этим миром и теперь не могу к нему добраться. Но я обязательно буду там. Пусть он только подождет немного. На моей же нити, которая изначально нужна была лишь для сравнения ее с нитью принца, чтобы найти участок, где бы мы пересеклись… так вот, сейчас на моей нити был промежуток, будто окруженный темным облаком. И по всему выходило, что я как раз в нем.