Страсть под чужим именем
Шрифт:
– Послушай, ты…
– Нет, ты послушай! Я не прошу у тебя невозможного. Продай эту виллу, и купи два небольших дома. Один тебе, другой мне. Алименты мы можем заменить единовременной выплатой. Я положу деньги в банк и буду на них жить.
– Как там у вас говорят? Хрен тебе!
– Ладно, по-хорошему не хочешь, сделаем по-плохому. Я уже позвонила в центр защиты женщин от домашнего насилия. У них там юристы хорошие есть. Все равно отсудим у тебя и машину, и дом. Да еще опозорим!
И Карлу ничего не осталось, как согласиться на ее условия.
Ника могла праздновать победу, вот только радость ее омрачалась
Пришлось ей идти на аборт.
В тот день, когда она избавилась от ребенка, у ее сестры случился выкидыш.
Глава 17
Влад вылез из корыта и накинул на себя полотенце. Давно прошли те времена, когда он, моясь подобным образом, проклинал все на свете. Теперь он спокойно споласкивался, поливая себя из ковша. А раз в неделю ходил в баню.
Вытершись, Соловьев натянул спортивные штаны, взял корыто и понес его на улицу. Он старался не выливать грязную воду в унитаз. Выгребные ямы быстро переполнялись, и тогда в туалете стояла страшная вонь. Выйдя во двор, Влад выплеснул содержимое корыта на землю. И хотел было уже уйти, как услышал оклик:
– Влад, подождите минутку!
Обернувшись, он увидел Галину. Соседка спешила к нему, держа в руке конверт.
– Похоже, это вам! – сказала она.
Влад недоуменно нахмурился, но конверт взял. Марки на нем не было.
– Письмо положили в наш почтовый ящик. Но предназначается оно вам. Видите, что написано?
Влад видел. На конверте торопливо и размашисто было написано «Соловьеву. Лично в руки». Он узнал почерк Егора Долина.
– Спасибо, – поблагодарил он. А еще отметил, что конверт не надорван. Галка и ее мать оказались женщинами очень хорошего воспитания. Многие на их месте вскрыли бы письмо, прочли, а потом наврали бы, что надпись на нем заметили после.
Соловьев распечатал конверт, пробежал глазами по посланию. Галка с интересом всматривалась в его лицо. Пыталась понять, какие эмоции он испытывает, читая его. Женщина есть женщина, и любопытство порок каждой его представительницы.
– Хорошие новости или плохие? – спросила она, так и не разобравшись в эмоциях Влада.
Тот пожал плечами.
– А могу я немного понаглеть? – не отставала Галка.
– Немного можете.
– Я вчера заметила картину, она у вас в кухне висит. Можно я ее рассмотрю получше?
Речь шла о работе Джэкки. Влад владел несколькими ее картинами. Но все они остались в Москве. С собой он взял лишь одну миниатюру. Она была размером с тетрадный лист. Изображение на ней самое простое: раскрытая женская ладонь, на которой лежит цветок лотоса.
– Хорошо, посмотри, – не стал отказывать Влад. – Ничего, что я перешел на «ты»?
– Так даже лучше, – заверила его Галка. И тут же вернулась к картине. – Это ведь работа Евгении?
– Как ты узнала? Она же без автографа. И написана в несвойственной ей манере…
– Не знаю. Просто что-то подсказало. Я уже говорила, что у меня интуиция очень развита.
Влад ввел ее в дом, пригласил в кухню. А сам ушел в комнату, чтобы перечитать письмо.
«Салют, друг! Пишу на случай, если не успеем свидеться. У меня проблемы. Серьезные.
Ну все, прощаюсь…
Салют, друг!»
– Салют, друг, – эхом повторил Влад. – Хочешь сказать, что мне пора срываться отсюда? Что ж, я готов… Здесь меня ничего не держит… – Но прежней уверенности в этом почему-то не было. Впервые за два года он думал об отъезде из Приреченска с сожалением. Вот только не мог понять, почему…
– Влад, ты что-то сказал? – донесся до него голос Галки.
– Нет, тебе послышалось, – ответил он. Затем вышел из комнаты и остановился на пороге кухни.
Галина стояла напротив картины. Смотрела на нее, наклонив голову. В кухне было светло, солнечно. И лицо Галки казалось позолоченным. Когда она не моргала, создавалось впечатление, что оно принадлежит не живому человеку, а статуе. Влад даже знал, какой именно – богине Афродите. Он видел ее в музее Афин и долго стоял, любуясь ею. «А ведь Галка красива, – промелькнуло вдруг в голове. – И как я раньше не замечал? У нее правильные черты, очаровательный овал лица, нежная улыбка. Сейчас в моде совсем другая красота. Хищная, сексуальная, броская. Галина же на первый взгляд кажется просто приятной девушкой. Но если всмотреться…»
– У меня что-то с лицом? – услышал он и встряхнулся.
– Что?
– Я спрашиваю, у меня лицо грязное, что ли? – она начала тереть свои розовые щеки. Оказалось, они были не накрашенными. А Влад-то думал, что румянец появился благодаря косметике. – Ты так пристально смотришь, будто у меня тут крошки… Я печенье «Курабье» съела только что…
– Нет, все чисто.
– Опять начала сладкое жрать, – пожаловалась Галка. – Потому что фрукты у нас тут какие-то пресные. В Таиланде совсем другие… – И, бросив взгляд на миниатюру, спросила: – Это Евгения там рисовала?
– Да.
– Заметно. Ее тайские работы особенно хороши…
– Ты так хорошо разбираешься в живописи?
– Не во всей. Только в той, которую понимаю.
Этот довольно интересный разговор пора было сворачивать, и Влад не стал бросать очередную реплику. Галка тут же засобиралась домой.
– Ну, мне пора… Спасибо, что разрешил посмотреть на картину.
– Не за что…
Они вышли из кухни. Дверь в гостиную была открыта, и, Галка, конечно, не сдержалась, заглянула внутрь. Несколько секунд ей хватило, чтобы все рассмотреть, и она собралась развернуться и уйти, но тут по телевизору пошли новости Приреченска. Местный канал (если его так можно назвать!) врубался в региональный раз в день на пятнадцать минут. Показывал в основном рекламу да криминальные новости. Сейчас как раз демонстрировались последние. Дикторша писклявым голоском тараторила в камеру: