Страсти по Фоме. Книга 2
Шрифт:
— Я тебя предупреждал — доиграешься! Доигрался…
Оказалось, что и Прекраснозадая, и даже княжна, в отдельные моменты, это все одно лицо — Лилгва.
— То-то я, — ошеломленно пробормотал Фома, вспоминая эти самые отдельные моменты.
Вот она неведомая третья сила, которая чудилась иногда при встрече с княжной. Теперь действительно все становится на свои места, и в его голове тоже.
— Так что ты зря грешил на княжну, она ни сном, ни духом, бедняжка. Лилгва вселялась в её тело и заставляла вытворять все те вещи, от которых ты чуть с ума не сошел.
— Но зачем?
— Чем-то ты ей понравился, —
— Но почему княжна?..
Он вспомнил сны Мэи, в которые вторгалась Волгла. Значит, царица ночи пыталась использовать и Мэю, но девочка слишком чиста для этого. Или он был рядом и это ее спасло?..
— Она выбрала самое красивое тело. И не только. Княжна баловалась ведовством и заигрывала с этими силами уже давно. Ну, знаешь, молодость, красота, хочется все это сохранить, как можно дольше, а ей уже тридцать. В каком-то смысле, она тоже заигралась. Вы оба весьма азартны. В общем, вместо того, чтобы использоваться, Лилгва стала сама использовать её.
— А как ты узнал?
— В бумагах князя Малокаросского. Он знал через свою агентурную сеть об экзерсисах дочери и даже приглашал её в монастырь для отчитки, не открывая, впрочем, причины приглашения и своего настоящего имени, естественно. У них есть такая практика, садятся в круг и читают определенные молитвы, отчитывают.
— У нас тоже, — уронил Фома, вспомнив свои антиалкогольные мытарства.
— Тогда она этот курс не прошла, почему-то спешно уехала. Возможно, это как-то связано с завещанием. Сейчас мне удалось убедить Меркина все-таки проделать эту процедуру с княжной. Труднее всего было убедить её саму.
— И она согласилась? — не поверил Фома.
— Нет, конечно, пришлось отчитать её насильно…
Доктор вдруг засмеялся, Фома недоуменно посмотрел на него.
— Из нее такое полезло! — пояснил тот. — Она ругалась твоими словами. Все твои ругательства. Я словно тебя увидел. Это было что-то: русский мат в великокаросском храме! Никто ничего не понимает, все в ужасе от неведомых и грозных слов, а меня скручивает от смеха. Пришлось объяснять, что это самый эзотерический диалект во вселенной, великий и могучий. Поверили, но веселости моей, по этому поводу, так и не поняли.
— Ну, кто еще в отчаянии так весел, как не мы? — хмыкнул Фома.
— Значит, так ты изъясняешься со своими дамами в отчаянных обстоятельствах?
— Ничего подобного! В эти самые моменты я сдержан, даже сплю. А вот с ней я, наверное, что-то чувствовал и сопротивлялся сну изо всех сил!
— Ну да, рассказывай! — рассмеялся Доктор. — Впрочем, и ты, и твой мат — не самое главное в этой картине. Ты был нужен Лилгве, как инструмент. Царица — разрушительница, но до какого-то момента. Пока хаос, война, разруха, ей это было в кайф — в вену, как вы, ваше сиятельство, выражаетесь, — и она не мешала Хруппу расшатывать систему равновесия, даже помогала. Но у Хруппа-то другая задача, совсем уничтожить эту реальность, и это уже не входило в её планы, потому что это и её реальность тоже. Зачем терять свое? А тут появился ты, красивый и отзывчивый, как эхо, почему бы не использовать тебя против Хруппа, а заодно и попользоваться?
— Попользоваться… — Качнул головой Фома. — Слова у вас, докторов, вроде обычные, а
— Это фантомы, чтобы заставить тебя зайти к княжне в комнаты, их никто кроме тебя не видел, поэтому, ты и выглядел сумасшедшим. Ей надо было приручить тебя к себе, дать тебе еще попробовать своего тела, ведь это сексуальная энергия в чистом виде — космическом, сладкая энергия хаоса.
— Ты говоришь, как будто пробовал… Но все равно, зачем ей это? — не понимал Фома.
— Я все пробовал, — сказал Доктор, как бы между прочим, словно представляясь: мол, доктор дегустации всего. — Дело в том, что если ты окончательно победишь Хруппа и восстановишь равновесие, она будет получать гораздо меньшую дань, чем сейчас. Приручив же тебя, она легко бы сделала тебя яблоком раздора, даже при восстановленном равновесии. Между тех же женщин, не говоря уже о Салатене, Гимайе и других соседях. Опять же король плох. Можно организовать околотронную свару. Кто-то будет за сына, но кто-то и за тебя, ты же столько сделал! А она будет во всем этом купаться: война, насилие, заговоры, да еще и юноша неутомимый в удовольствиях! — красота!.. Какие позы неудобные, но…
Доктор с неожиданным экспрессионизмом нарисовал картину сексуального рабства Фомы.
— Такие вот игрушечки из бассейна, — закончил он.
— Если бы не они, Док, еще неизвестно, как все повернулось бы! — отмахнулся Фома. — На данный момент, главное, что у Мэи теперь нету врагов, если я все правильно усвоил. Так?
— Княжна действительно напугана, — подтвердил Доктор. — И тиха. Мерил взял ее под опеку.
Фома взмахнул плеткой, и разбойный свист огласил окрестности.
К утру начались дикие и глухие места. Лес стал отступать, дорога окаменела, словно в предчувствии горя, и горы появились. Появились и драконы. Медленно и тяжело взмахивая крыльями, как бы устав от своего генетического кода, они скользили брюхом по верхушкам деревьев и скал. Увидев путников, драконы моментально скрывались в лесу или в расселинах огромных камней и скал, защитный цвет чешуи панциря позволял им это делать с поразительной быстротой.
— Миражи! — удовлетворенно замечал Фома. — Б-2! Построю здесь дачу, место экологическое полностью! Кстати, ты знаешь, что, услышав первого дракона, избавляешься от вшей?
— Ты повторяешься.
— Так вши тоже повторяются на каждой станции! Мне кажется это как-то связано: чем больше вшей, тем дальше драконы и наоборот, не находишь? Я не уверен, что мы далеко оторвались от них!
— От вшей?.. О чем ты думаешь?! — смеялся Доктор.
Фома думал об одном: Мэя в безопасности, и поэтому позволял себе нести все, что попало и как попало.
— Док, я думаю только о тебе! — кричал он. — И об этих красавцах!..
Он показывал на живые летающие корабли. Драконы были все разные. И Фома находил силы восхищаться ими, несмотря на бешеную скачку: их хищная тяжелая конфигурация была словно вызов всемирному закону тяготения.
— Ты посмотри, как планируют птеросукины дети! Да у них тут драконий рай! Ни одной одинаковой модели. Не, точно заведу себе дракона, и все его первые крики будут мои, так же, как и последние. И никто тогда уже не скажет, что моё богатство вшивое! Где теперь мой Васька? Жаль, что пришлось отпустить!..