Страстная женщина

Монро Люси

– Что значит «bidduzza»?

– Это сицилийское слово. Дословного перевода нет.

– В самом деле? – скептически спросила Одри. Ничего, она посмотрит в Сети, если он ей не скажет.

Винченцо вздохнул:

– Оно означает «красавица», но это гораздо более интимное слово, чем bedda.

– Вот видишь – не так уж и сложно перевести.

Винченцо пожал плечами, от него исходила неуверенность, так не вяжущаяся с этим мужчиной.

«Что

его так тревожит? – недоумевала Одри. – Итальянские мужчины повсеместно используют bella. Оно ничего не значит. Такая же ситуация с сицилийским словом b`edda. Только он ведь не обратился ко мне так. Он использовал более личное слово…»

Одри моргнула, лихорадочно соображая.

– Ты называл так других женщин? – с любопытством спросила она.

– Нет. – Это прозвучало твердо и уверенно.

«Значит, у него это вырвалось неосознанно, – подумала Одри. – Рожденный в Штатах сицилийский магнат не так контролировал ситуацию, как ему, должно быть, хотелось».

Одри наполнило чувство восторга. Она скользнула вниз, чтобы его пальцы коснулись ее груди. Соски ее болели от желания.

Дыхание Винченцо участилось.

– Перестань, Одри, – отрывисто сказал он.

– Я ничего не делаю. Твоя рука просто… В общем, ты понимаешь.

Лицо Винченцо искривила улыбка.

– Ты так импульсивна… Настоящий соблазн, – заметил он, поправляя ее свитер и выпрямляясь.

– Раньше я была импульсивной. – Только когда это было?

На его лице возникло недоверие.

– Была?

– Да, а теперь – нет! – возразила Одри. Она больше не могла позволить себе быть импульсивной.

– А появление в моем офисе с предложением рассмотреть тебя в качестве моей будущей жены, не думая о возможных последствиях, разве не было импульсивным поступком?

Одри нахмурилась – с таким заявлением трудно спорить. Она понятия не имела, как отреагирует Винченцо. В тот день Одри могла бы вообще потерять работу.

– Это произошло от отчаяния, – пожала она плечами.

– И от отчаяния ты предложила мне поцеловать тебя сначала в моем офисе, а потом и здесь?

– Нет!

Сегодня Одри собиралась познакомиться с двумя маленькими детьми, чьей матерью она могла бы стать…

– Вот видишь? Ты импульсивна.

– Но ведь ты поцеловал меня в обоих случаях, – возразила она.

– Я не поддался импульсу, если ты это имеешь в виду, а воспользовался ситуацией. – В его голосе прозвучало самодовольство.

– А разве поцеловать кого-либо – значит воспользоваться ситуацией? – уточнила Одри.

– Не кого-либо, а тебя, Одри.

Одри лишилась дара речи. Неужели Винченцо выделял ее из остальных женщин? В это было невозможно поверить.

– Ты дьявольски соблазнительна, – признал Винченцо.

– Наверное, ты один из немногих мужчин, которые так думают, – не поверила Одри.

– Я

трудоголик, который большую часть своей жизни провел строя финансовую империю. И я вовсе не плейбой.

В отличие от брата Пину. И отца, о чьих романах ходили легенды, хотя он по-прежнему был женат на одной женщине уже почти четыре десятилетия.

– Если уж твои поцелуи так на меня влияют, боюсь, выяснение, насколько мы сексуально совместимы, меня убьет, – шутливо признала Одри.

– Обещаю тебе, ты не пожалеешь.

Его обещание вызвало в ее теле дрожь. Этот мужчина так быстро вошел в ее жизнь…

Одри не верила в любовь с первого взгляда, но ей никогда не забыть, когда она впервые увидела своего босса. Он приехал в банк, где она тогда работала, на деловую встречу. При виде Винченцо ее сердце переместилось куда-то к горлу и оставалось еще долгое время там после того, как он ушел.

Неделю спустя Одри подала заявление на перевод в «Томази энтерпрайз», убеждая себя: она сделала это исключительно ради повышения зарплаты и увеличения ответственности.

Четыре года она провела наблюдая за Винченцо со стороны, читая о нем все статьи, которые могла найти. В списке ее любимых файлов были и редкие интервью, которые он давал.

Он буквально очаровал ее. И пусть Томази, этот жестокий делец, буквально разорял другие компании, но он заботился о своих сотрудниках и даже об их семьях. А его благотворительные пожертвования свидетельствовали – все-таки у него было доброе сердце.

Одри могла лишь в самых смелых мечтах надеяться, чтобы это сердце принадлежало ей… Она не знала, что будет делать, если Винченцо выберет в качестве своей жены другую женщину, не ее.

– Мне нужно перебраться на другое место, – сказала она.

Винченцо поправил ремень безопасности.

– Не надо. Так я испытываю собственный самоконтроль. Мне нравится это состояние.

Если бы Одри была больше уверена в себе, она была бы счастлива усложнить ему задачу – чтобы под влиянием ее поддразниваний он бы утратил над собой контроль. Возможно, если для нее все сложится благополучно и когда она станет более опытной в сексуальной сфере, это однажды произойдет…

– Как ты стал владельцем «Гэтлинг куп»? – спросила она, надеясь, что разговор на деловые темы поможет ей взять свои чувства и желания под контроль.

Винченцо с видимым удовольствием пустился в объяснения.

– Значит, ты пытаешься сохранять компанию активной? – заинтересованно спросила Одри.

– Это зависит от цифр. Если я могу извлечь из той или иной компании минимум десять процентов за год или двадцать пять процентов за три года, я занимаюсь ею. А если рентабельность составляет менее девяти целых семи десятых, то продаю ее.

– А если продажа частями не позволит тебе извлечь этих десяти процентов?

– Тогда я не покупаю.