Страстное заклинание
Шрифт:
— Нет! Не двигайся! — приказал Клей, поддерживая ее за спину. Если бы не этот быстрый жест, Шелби снова упала бы.
— Я хочу встать, — настаивала Шелби, хотя голос ее был слаб.
— Я вызову «скорую помощь».
— Не сходи с ума. Со мной все не так уж плохо. — Чтобы произнести эти слова, Шелби потребовалось сделать над собой усилие, которое не укрылось от Клея.
Он помахал рукой перед глазами Шелби.
— Сколько пальцев я сейчас поднял?
Шелби оттолкнула его руку.
— Два пальца, а мне
Клей изучающе смотрел ей в глаза.
— Шелби, я отвезу тебя в больницу, там тебе сделают рентген и определят, отделалась ты шишкой или это сотрясение. А потом ты сообщишь обо всем полиции.
— Сколько времени?
Клея, казалось, смутил этот вопрос.
— Два часа, — ответил он.
Она пролежала без сознания около пятнадцати минут. В мозгу шевельнулась, заставив похолодеть, мысль о том, что за последние сутки на нее уже второй раз нападают в собственном доме. И первым взломщиком был именно тот добрый самаритянин, который сегодня озаботился тем, чтобы найти ее и узнать о ее самочувствии.
— Когда закончилась твоя игра?
— Около часа назад и… — Клей неожиданно замолчал, глядя на Шелби, словно не мог поверить пришедшим ему в голову мыслям. Затем, опустив глаза, он помог Шелби подняться на ноги и поднял с пола сумочку, которую она уронила при падении.
— Я настаиваю на том, что должен отвезти тебя в больницу. А потом можешь обвинять меня, добиваться моего ареста, мне все равно.
— Клей, я…
Глаза их встретились, и Шелби прочла во взгляде Клея не только гнев и обиду, но и молчаливое признание того, что она имела право в нем сомневаться, хотя прекрасно знала, что он никогда не совершил бы ничего подобного.
— Я никогда бы не ударил женщину, — тихо произнес Клей.
Теперь стыдно стало Шелби.
— Ты имеешь право ненавидеть меня, — продолжал Клей. — После всего, что я сказал вчера, это было бы вполне естественно. Но я бы никогда, никогда…
— Клей! — воскликнула Шелби, и собственный голос болью отозвался у нее в голове. У нее сразу закружилась голова и, не успев опомниться, она упала на руки Клея.
— Я везу тебя в больницу, — хрипло произнес он. — И не спорь!
— Клей, — прошептала Шелби, кладя руки ему на грудь и заглядывая в глаза, в которых отражалась сейчас тревога за нее. — Я вовсе не ненавижу тебя.
Эти простые искренние слова, казалось, смутили Клея еще больше. Он внимательно смотрел в глаза Шелби, ища в них отражение невысказанного гнева или сарказма. Не найдя ни того не другого, Клей молчал, не зная, что сказать, но в глазах его снова светилась нежность.
В объятиях Клея Шелби чувствовала себя в полной безопасности. Чувство это было совершенно необъяснимым. В конце концов, он ведь забрался без спросу в ее дом, не сразу поделился информацией о письмах и к тому же подверг
И все же Шелби не покидало чувство, что она находится под надежной защитой. Кроме приятного ощущения, что о ней заботятся, Шелби испытывала в объятиях Клея совсем другое чувство, всякий раз, когда он касался ее, она испытывала прилив сексуального возбуждения.
Это было какое-то первобытное чувство, немного пугающее Шелби. По телу словно проходил электрический разряд. Такое творилось с ней впервые. Даже сейчас, когда так тяжело ныла голова, она не могла не чувствовать запаха свежести, исходящего от его кожи, бережных прикосновений Клея, когда он вел ее через гостиную.
— Подожди, Клей, — кое-что привлекло ее внимание. — Посмотри!
Она указала на маленькую комнату, смежную с гостиной. Это был кабинет Дезире, где она когда-то читала целыми днями и занималась деловыми бумагами. Дверь была открыта, и, подойдя поближе, они смогли оценить размеры царящего в кабинете беспорядка. В секретере Дезире явно порылись. Все ящики были открыты. Книжный шкаф отодвинули от двери. Книги валялись на полу вперемешку со старыми квитанциями, уведомлениями о налогах и другими документами, которые Шелби старательно привела в порядок.
Шелби охватили изумление и страх. Она крепче прижалась к Клею.
— Я не заметила ничего необычного, когда зашла, — сказала Шелби.
В гостиной действительно ничего не тронули. Если предположить, что это был грабитель, то почему две замечательные серебряные статуэтки, которые так любила Дезире, по-прежнему стояли на своем месте на камине?
Они вошли в кабинет. Шелби пришлось присесть, пока Клей собирал разбросанные документы.
— Как ты думаешь, что он искал? — в голосе Клея слышался гнев.
— Не знаю, — ответила Шелби, разбирая бумаги и раскладывая их по порядку. — Все вроде на месте, да Дезире и не держала денег в кабинете. Если вот только чековую книжку. Нет, она пользовалась кабинетом только для того, чтобы читать, разбирать счета и почту…
Последние слова заставили Шелби встрепенуться.
— Письма? Кому-то еще нужны эти письма? Но зачем?
Клей покачал головой, но лицо его оставалось тревожным.
— Не знаю. Но я собираюсь осмотреть другие комнаты.
Прежде чем Шелби успела возразить, он быстро поднялся по лестнице, перешагивая через ступеньку. Ожидая его возвращения, Шелби с удивлением размышляла, кому кроме нее и семьи Клея могли потребоваться письма, описывающие неудачно закончившийся роман шестидесятилетней давности.
— Кажется, кабинет бабушки — единственное место в твоем доме, которое обыскал грабитель, — сказал Клей, спускаясь с лестницы. — Ты, видимо, спугнула его своим появлением.
— Наверное, письма уже у него — или у нее.