Страстное заклинание
Шрифт:
— А ты считаешь мои руки правильными? — Клей задал вопрос тихо, словно нехотя выдавливая его из себя.
— О, да! — воскликнула Шелби. — Конечно, ты работаешь, чтобы получать прибыль, но люди — главная твоя забота. Твои сотрудники, твоя семья…
— Я святой, — сказал Клей, протягивая руку за бокалом с шампанским.
— Думаю, несколько секунд назад мы с этим покончили.
Клей улыбнулся, но Шелби почувствовала, что слова ее не произвели того впечатления, на которое она рассчитывала.
— Клей,
Клей покачал головой.
— Нет, это ты разбудила меня и заставила понять многие бесспорные истины.
Шелби погладила грудь Клея.
— Например то, что ты не идеален? Эй, я прощу тебя, если ты простишь меня.
Клей остановил на Шелби взгляд, в котором читались одновременно надежда и недоверие.
— Ты действительно так поступишь?
Реакция Клея озадачила Шелби.
— Конечно. А что я могу узнать про тебя такого страшного, чего нельзя будет простить?
Клей открыл было рот, но тут же осекся. Шелби не могла ничего прочесть за отрешенным взглядом его зеленых глаз, и на секунду ей показалось, что вернулся прежний, ускользающий от нее Клей. Он натянул покрывало повыше.
— Не знаю. Люди часто разочаровывают, даже те, кого любишь. — Он посмотрел в сторону. — Особенно те, кого любишь.
Шелби потерлась носом о шею Клея, надеясь разрядить таким образом напряженную атмосферу.
— Ведь в нашей команде пессимистом всегда была я, ты разве забыл? Отношений без проблем не бывает, но я думаю, нам повезет.
Шелби пощекотала Клея, чтобы хоть как-то рассеять его плохое настроение. Сама она чувствовала себя замечательно и хотела, чтобы Клей был сейчас таким же беззаботным. Ведь можно же перестать беспокоиться о других хотя бы на один день. Долгий, неторопливый поцелуй вернул ему хорошее расположение духа.
— Ты счастлив? — пробормотала Шелби, касаясь языком одного из сосков Клея.
У него сразу перехватило дыхание, но он сумел выдавить «да».
— И ты никогда не позволишь мне уйти?
— Никогда! — воскликнул Клей, поворачиваясь так, что тела их снова плотно прижались друг к другу.
Шелби подумала, что сейчас они снова займутся любовью.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, — сказал Клей.
— Конечно, дорогой. И сегодня ночью я тоже останусь. Кстати, могу я называть тебя этим сентиментальным словом?
Клей широко улыбнулся.
— Можешь называть меня как угодно, только не «королем танцев». Но, Шелби, я говорил не об одной ночи. Я хочу, чтобы ты осталась в Луисвилле насовсем.
Шелби привстала, опершись на локоть.
— Ты действительно этого хочешь?
Выражение лица Клея пьянило ее сильнее шампанского.
— Да, — объявил он. — Вот только не знаю, имею ли я право просить тебя остаться. Столько всего произошло этим летом, к тому же, было еще
Клей снова думал о других в ущерб себе.
— А если представить, — начала Шелби, — что одного из множества препятствий больше не существует? Тебе легче будет попросить меня остаться?
Клей сел на кровати.
— Что ты имеешь в виду?
Ответ на этот вопрос зрел в голове Шелби весь сегодняшний день.
— Как только я поняла, что деньги, полученные за землю Дезире, могут скорее освободить, а не развратить меня, я тут же вспомнила обо всех авторских планах, которые мечтала осуществить. Раньше я могла только мечтать, потому что у меня не было денег, на которые я могла бы жить, работая над книгами. Я хотела писать целые исследования по социальным проблемам и художественные произведения. А это можно делать в любом месте.
Лицо Клея немного разгладилось, но слов Шелби было явно недостаточно, чтобы успокоить его окончательно. Что ж, она сумеет его убедить!
— Думаю, я по-настоящему освободилась около двух часов назад. Одна встреча на ярмарке показала мне, что я не только жила прошлым, но еще и цеплялась за свои старые страхи.
Клей выглядел озабоченным.
— Что это за встреча?
— О, тут не о чем беспокоиться. Просто это была ситуация, когда я дала вырваться на свободу своим страхам, чтобы тут же убедиться, что все время была не права. Пусть прошлое уходит в прошлое. А я хочу двигаться вперед. Вместе с тобой.
Теперь Клей верил ей, верил каждому ее слову. На лице его отразилась радость и какая-то почти болезненная нежность.
— О, Шелби, — сказал он, пряча лицо в копну ее рыжих волос.
Шелби закрыла глаза, радуясь, что чувствует радость и облегчение Клея.
— Мне начинает нравиться дом Дезире, — сказала Шелби, положив голову на плечо Клея. — Но там слишком много вещей, вызывающих грустные воспоминания. Настала пора заглянуть в будущее.
— В наше общее будущее, — пообещал Клей.
Повернув к себе голову Шелби, он снова поцеловал ее. Поцелуй этот мало напоминал те, другие, которыми они обменивались, занимаясь любовью. Сейчас поцелуй говорил о благодарности Клея за тот подарок, который преподнесла ему сегодня Шелби, о чувстве, не столь горячем, как страсть, но куда более глубоком, чувстве, известном только человеческому сердцу.
Они снова занялись любовью. На этот раз Шелби была сверху, она двигалась в такт движениям Клея, отдаваясь ему целиком и полностью, стараясь доставить наибольшее удовольствие.